5. Парадоксы самосовершенствования

Очевидно, что совершенным не

является хорошо воспитанный и

естественно, спонтанно добрый

человек. Нравственное совершенство не

вытекает лишь из воспитания,

характера или благоприятных

обстоятельств; оно представляет собой

результат целенаправленных усилий

человека по изменению себя, его

стремления соответствовать тому

образу, который предполагается нрав-

ственным идеалом.

начинается с осмысления себя и своего

места в мире, своего отношения к

нравственным ценностям и

предположения о собственном

несоответствии этим ценностям. Оно

предполагает автономию и внутреннюю

свободу человека и его позитивную

определенность в отношении

нравственности. Иными словами,

появление стремления к нравственному

самосовершенствованию возможно на

основе хотя бы минимального

совершенства, то есть внутри

пространства нравственности.

К логически парадоксальному выводу

этики о том, что стремление к

самосовершенствованию рождается из

осознания собственного

несовершенства, человеческая мысль

462

пришла давно. Одним из первых его

сформулировал Августин: "Совершенство

представляет собой знание человека о

собственном несовершенстве"33.

Отчасти его можно рассматривать как

одну из вариаций знаменитого тезиса

Сократа: "Я знаю, что я ничего не

знаю". Как знание о собственном

незнании, или ученое незнание

(которое Николай Кузанский возвел в

один из ключевых гносеологических

принципов), безусловно, подытоживает

существенные познавательные искания

человека, так и к осознанию

____________________

33 St.Augustinus. Sermo CLXX,

8 // Patrologia Latina 5, c. 931

(Цит. по: Taterkiewicz W. Paradoxes

of Perfection // Dialectics and Hu-

manism (The Polish Philosophical

Quarterly), 1980.

ь 1. P. 78. На это же в

исследовании о совершенстве и

несовершенстве личности указал

Л.П.Карсавин: "В сознании тварью

своего несовершенства уже

наличествует некоторое знание ею

своего совершенства, благодаря

которому несовершенство только и

может быть опознано".

(Карсавин Л.П. О лично-

сти // Религиозно-философские

сочинения. М.,1992. Т. 1. С. 222).

463

необходимости нравственного совер-

шенствования человек приходит на базе

определенного, как правило

негативного, а порой и мучительного

нравственного опыта.

В контексте религиозно-философской

мысли обращение человека к

совершенству имеет онтологическое

объяснение. По религиозному учению,

возможность совершенствования

задается тем, что в каждом человеке

есть идеальный образ безусловного

Существа; от человека требуется

воздержаться от греха и обуздать свои

страсти. Откроется ли ему свет,

зависит далее не от него, а от Бога.

Раз человек осознает свое

существование, то осознает его как

существование благодаря Богу и в

Боге; уже в силу такого осознания он

осмысливает свою жизнь через Бога и

отдает себя Богу. Так что всякое по-

мышление о смысле или цели жизни

чревато осознанием необходимости

совершенствования. Но такое объ-

яснение имеет смысл именно в рамках

религиозного рассуждения. Стоит выйти

за рамки этой точки зрения, как сразу

возникает вопрос о предпосылке

обращения человека к Богу, или к

абсолюту, то есть к высшему понятию,

образу совершенства. Да и внутри

этого рассуждения, если это именно

464

философское, рационально-те-

ологическое, а не просто религиозное

рассуждение, остается (коль скоро

признается свобода человека не гре-

шить) вопрос об условиях решения и

решимости избежать греха и отдаться

божественному предопределению в

надежде на благодать Бога.

Так же неуместной была бы ссылка на

тот опыт индивида, который

накапливается в процессе первичной

социализации.

матерналистской заботе у человека

складывается установка на особый тип

человеческих отношений, или

потребность в таком характере

общения, который в значительной

степени соответствует нравственному

идеалу. Однако чтобы стимулировать

нравственные искания и стремление к

совершенствованию, эта установка, или

потребность должны быть осмыслены и

восприняты как нравственно-импе-

ративные представления, то есть как

требования, предъявляемые извне

(другой вопрос, кто будет признан

данным человеком субъектом этих

требований - общность, конкретный

авторитет, культура, Бог); - причем

как требования, предъявляемые самим

человеком не к другим людям, не к

обстоятельствам, а к самому себе.

465

Понятно, что инфантально

обусловленные ожидания индивида не

могут объяснить, в силу чего пробуж-

дается в человеке жажда совершенства.

Но очевидно, что нравственный опыт

человека складывается и развивается

во многом на основе испытания этих

ожиданий в процессе осуществления им

своих потребностей и интересов.

Напряженности, возникающие здесь, а

точнее, негативный, если не

мучительный опыт неудовлетворения

потребностей и интересов, заставляют

человека задумываться о своем

жизненном предназначении. В этом

свете проясняется старая,

встречающаяся как правило в рели-

гиозно-философских традициях, идея о

том, что человек должен пройти через

страдания, чтобы обрести смысл жизни,

чтобы почувствовать потребность в

изменении себя, в

самосовершенствовании. Жизнь без

страдания - это одномерная жизнь в

рамках инфантального опыта. Только

сталкиваясь со страданием, переживая

страдание, человек осознает

неразмеренность бытия, неодноз-

начность происходящего в жизни - как

жизни не только наполненной

удовольствиями.

Мы видели, что опыт страдания может

провоцировать гедонизм. Но в то же

466

время осознание того, что возможно

нечто, ведущее к неудовольствию,

осознание того, что причиной

неудовольствия, неудовлетворенности

могу быть и оказываюсь я сам,

переживание стыда и вины по этому

поводу побуждают к переосмыслению

жизни или наделению ее смыслом.

Конечно, не всякое страдание и не у

всякого человека становится исходным

моментом духовного возвышения.

Необходимо, чтобы страдание

отозвалось чувством

неудовлетворенности человека своей

жизнью и самим собой, необходимо

желание изменения.

что и как следует изменить, человек

может прийти к идее нравственного со-

вершенства, к идее абсолюта и таким

образом осознать собственное

несовершенство. Но вырастают духовное

пробуждение и стремление к духовному

стяжанию из страдания, при этом не

обязательно физического (как это

часто понимается), а скорее даже

духовного.

Здесь, правда, возникает вопрос о

том, какова должна быть мера

страдания, чтобы человек обратился к

совершенству. С.Кьеркегор полагал,

что в страданиях человек должен

испытать отчаяние, должен

почувствовать бездну, открывающуюся у

467

его ног, чтобы устремиться к

совершенству. Трагический философ

апеллировал к собственному опыту,

который в своем экзистенциальном

значении был вполне сопряжен для него

с опытом иовианского масштаба. Однако

можно ли говорить о совершенствовании

и совершенстве в невыносимых страда-

ниях? В понимании ответа на этот

вопрос мы опять сталкиваемся с

различием сугубо религиозного и

сугубо этического сознания. И

"человек религиозный", и "человек

этический" сталкиваются в страдании с

серьезными трудностями духовного

порядка. Хотя "религиозный человек"

верит в загробный мир и вечную жизнь

души, невыносимые страдания могут

быть для него знаком того, что Бог

отвернулся от него, а этот факт

вполне может быть истолкован и как

исчерпанность идеала, неоправданность

идеала. Надо быть Иовом, чтобы стойко

выдержать невыносимые, сверхче-

ловеческие страдания и не только

сохранить, но и укрепить веру.

Нерелигиозному этическому сознанию

пережить мучительные страдания может

быть существенно сложнее: какова ни

была бы "судьба", пославшая страда-

ния, "человек этический" оказывается

в конечном счете сам ответственным за

свой облик и за свой образ. С

468

нравственной точки зрения, вопреки

любым страданиям и испытаниям должно

оставаться человеком, а именно: не

малодушничать, не чинить

несправедливости, тем более

оправдывая ее своими страданиями, не

потакать своим страстям, не

поддаваться искушениям и сохранять

личное достоинство.

и самообладании духа и обнаружится

совершенство человека.

Именно в этом смысле "великое

совершенство похоже на

несовершенство "34, или

"несовершенство - момент

совершенства"35. Этими суждениями

можно обозначить еще один парадокс

перфекционистской этики. Его нужно

упомянуть, поскольку мысль о том, что

несовершенство и совершенство сплошь

и рядом неразличимо переплетаются, в

различных вариациях высказывалась

самыми разными мыслителями36. Эта

____________________

34 Дао де цзин // Древнекитайская

философия. М., 1972. Т. 1. С. 128.

35 Карсавин Л.П. О личности.

С. 216.

36 Сентенцию: "Величайшее

совершенство является несовершен-

ством" приводит в качестве одного

из парадоксов совершенства и

469

мысль перекликается и с приведенным

выше парадоксом Августина о

совершенстве как знании о собственном

несовершенстве: помыслить

несовершенство возможно лишь на

основе знания о совершенстве, видении

образа совершенства, реальность

которого в свою очередь определяется

тем, что есть несовершенство. Но

здесь есть и другое: осознание своего

несовершенства знаменует начало

процесса личного усовершенствования.

Личность начинает свой путь к

совершенству, отталкиваясь от

собственного несовершенства,

отказываясь от себя-несовершенного.

Таким образом мы опять приходим к

значимости аскезы как практики

жертвенного изменения себя.

Жертвенного, ибо человек отвергает

наличное в себе ради желанного и/или

требуемого возвышенного. В

религиозной мысли этот процесс

представлен в наиболее контрастных

понятиях преодоления плоти, умирания

во плоти и возрождения в Божестве -

обожения.

Мы видели, что аскетизм

подвергается резкой критике за то,

что он всегда так или иначе несет в

_____________________________________

В.Татаркевич (Tatarkiewicz W.

Op. cit. P. 77).

470

себе миро-отвержение.

миро-отвержения и миро-утверждения

раскрывается в идее усовершенство-

вания. Миро-утверждение возможно лишь

в независимости от мира - утверждение

совершенного мира и усо-

вершенствование мира актуализируется

в отрицании несовершенно исполненного

мира. В нравственном само-

совершенствовании от человека

требуется не совершенствовать то, чем

он уже владеет, а устремляться к вы-

сшему, к духовному, и тем самым

отказываться от приоритета себя. В

утверждении мир не повторяется, но

обновляется, возвышается. Такое

возвышение опосредовано отрешением от

мира как мира страстного, вещного,

искушающего. Только избавившись от

страстей и искусов, человек может

попытаться сделать что-то для мира.

Миро-отвержение неоднозначно. В

этическом плане оно может быть

интерпретировано и как отречение от

сущего, а усовершенствование - как

утверждение должного.

Противоположность должного и сущего

как правило осознается моральными

философами метатеоретически, как

проблема философского описания и

объяснения морали. Но в контексте

перфекционизма противоположность

должного и сущего предстает как

471

практическая нравственная задача:

преодолеть сущее, утвердить должное!

Критика аскетизма с этой, нормативно-

этической, точки зрения может

провоцироваться как раз тем, что

перфекционистски понятый аскетизм

требует усовершенствования как отказа

от себя несовершенного. Для

гедонистически или себялюбиво

ориентированного сознания преодолеть

сущее, это значит пойти против себя,

наложить на себя внешнюю узду.

Необходимость работы над собой и

делания добра другим представляется

такому сознанию непосильным бременем,

с которым оно не желает примиряться.

Говорят, "аскетизм если не всегда,

то по большей части - спутник

нечистой совести человека"37. Речь

здесь, конечно, о "нечистой" не как

бесчестной совести, но совести,

указывающей человеку на

неправильность его жизни, его

помыслов и устремлений. В муках сове-

сти человек переживает свое отпадение

от совершенства, от императива

вообще, от идеала (религиозный

человек осознает свое отпадение от

Бога) и свою вину за это отпадение.

____________________

37 Эти слова Д.О.Цоклера

(D.O.Zockler) приводит С.М.Зарин

(Указ. соч. С. 287).

472

Аскезой, строгим дисциплинированием

своей жизни человек пытается

загладить эту вину. Очищаясь от

низких помыслов, он открывает путь к

совершенству. В аскетизме

нравственные обязанности человека по

отношению к себе трансформируются в

обязанности иного рода; они

универсализируются, становясь обязан-

ностями человека по отношению к

высшему, абсолютному. В религиозной

морали это - обязанности по отношению

к Абсолюту как Другому; в секулярной

морали это - те же обязанности

человека по отношению к себе, но к

себе - в своей определенности к

высшему, к идеалу. Поэтому любая

мораль аскетична в той мере, в какой

ориентирует человека на совершенство,

в какой, стало быть, предполагает

самоограничение, самодисциплину,

отказ от своеволия и корысти.

Самосовершенствование предполагает

в человеке смирение. Это нравственное

качество обычно ассоциируется с

самоуничижением и безропотным

послушанием. Когда критикуют

религиозные моральные учения, ука-

зывают прежде всего на проповедь ими

добродетели смирения как чреватой

рабством и лицемерием, а в конечном

счете духовной смертью. И в этой

критике как будто есть своя правда:

473

установка религиозной этики на то,

что полнота всякого бытия заключена в

Боге, ведет к тому, что человеку как

таковому нечего привнести от себя;

ему остается только усвоять себе

божественные совершенства, стараясь

уподобиться божественному идеалу. В

отношении христианства на это, в

частности, указывал Н.А.Бердяев:

"Христианская мораль смирения и

послушания недостаточна, в ней не все

ценности жизни раскрываются"; она

игнорирует творчество, "творчество

новой жизни"38. Критика такого рода

указывает на безусловный факт

нравственного опыта: усилие самоусо-

вершенствования не может быть

навязано человеку; он должен проявить

готовность и волю, чтобы осуществить

себя в самосовершенствовании и при

этом не подвергать скепсису свои

способности и убеждения.

Однако смирение менее всего

означает скептицизм и малодушие.

Добродетель смирения исходит из обра-

щенного к человеку требования

освободиться от собственной гордыни,

от довольства собой, своим пониманием

собственного несовершенства, своей

кажущейся неутомимостью в

____________________

38 Бердяев Н.А. Смысл творчества.

С. 464-465.

474

устремленности к идеалу. Человек

должен верить в себя в любых своих

начинаниях. Но когда речь идет о

нравственной активности во имя ду-

ховного возвышения, человеку не

следует переоценивать творчество

делания самого себя. Требование

смирения удерживает человека от

произвола и от попыток самому

сотворить для себя идеал. В

самодовольстве и гордыне, в глухоте к

абсолютному, в уповании на

собственную свободу принимать или не

принимать нравственный идеал и

наполнять его тем или иным

содержанием нет никакого усилия к

самосовершенствованию. Здесь лишь уг-

лубляются бессильное одиночество,

внутренняя разъединенность и

оторванность от мира.

Чтобы осознать собственное

несовершенство, человеку необходимо

не просто пережить глубокую неудов-

летворенность своим существованием,

но и испытать стыд за себя, внутренне

признать, что принятый порядок вещей

неподобаем. В неприятии и осуждении

себя и заключается покаяние, то есть

явно выраженное сожаление о прошлом и

решимость не совершать в будущем

475

того, что будет достойно сожаления39.

В строгом смысле слова эта решимость

и есть добродетель как стойкость

человека в исполнении своего долга,

несмотря на естественные колебания,

сомнения, скептицизм и уныние.

Таким образом, только как идея, как

исходный принцип совершенство

обнаруживается в своей проти-

воположности несовершенству.

Самосовершенствование как

практическая задача человека

опосредовано целым рядом моментов

внутреннего нравственного опыта, ко-

торые человек должен пережить, чтобы

действительно продвинуться по пути к

совершенству. И чем более про-

двигается человек по этому пути, чем

более высокие цели он ставит перед

собой, тем тяжелее дается ему этот

путь, тем более осознает он

собственное несовершенство. И в этом

заключается еще один парадокс

самосовершенствования40, который

____________________

39 См.: Пассаванти Я. Зерцало

истинного покаяния // Итальянский

гуманизм эрохи Возрождения. Ч. 2.

Саратов, 1988. С. 137-144;

Швейцер А. Мистика ап. Павла.

С. 420.

40 См.: Tatarkiewicz W. Op. cit.

P. 79. По-своему эту идею выразил

476

можно дополнить противоречивым и

пессимистическим перфекционистким

требованием: "Стремись к

совершенству, но высшего совершенства

тебе не достичь никогда".