4. Критика

В отличие от Канта и других

моральных философов, которые

развивали метафизическую или психоло-

гическую критику принципа любви,

Ф.Ницше выступил с этической критикой

новозаветной заповеди.

не критика, но резкое отвержение

заповеди любви и всех вытекающих из

нее добродетелей как порожденных

малодушием человека, его хитростью,

его рабством. Что Ницше имел в виду?

Заповедь любви, считал он, изначально

была ничем иным, как "восстанием

рабов в морали" и выражением

ненависти, которую испытывал

"жреческий народ" против аристократии

и богатства. Впрочем, "мораль",

"доброта", "справедливость", "состра-

дание", по Ницше, ничего, кроме

слабости духа и не могут

предполагать39.

Удивительно, но взгляд,

кощунственный в порядке этического

рассуждения, оказывается таковым

именно в этом, если не только в этом,

контексте, и вполне естествен с

другой, а именно, героической точки

зрения. Но можно сказать, что это и

____________________

39 Ницше Ф. Так говорил Заратустра.

С. 121.

522

обычная точка зрения. Схожее

суждение, правда, высказанное

мимоходом и по поводу отношения

государства к людям, можно встретить

у Аристотеля: не отвечая злом на зло,

политики обнаруживают свое рабство40.

Это - не дохристианский, но просто

политический, социально-здравый

взгляд на вещи. Его высказывали

Н.Макиавелли, Т.Гоббс, Гольбах,

Ж.Мелье. Последний, например,

рассматривал заповедь любви к врагам

как одно из трех основных заблуждений

христианской морали41; логика его

была очевидной, и вполне проясняющей

суждение Аристотеля: не оказывая

сопротивления несправедливости и злу,

человек проявляет пассивность,

слабость, страх, готовность

подчиниться злу; давая же отпор

несправедливости, он обнаруживает

свое мужество, свою независимость.

Зло агрессивно, и значит

сопротивление не может быть иным, как

проявляющим силу.

первым выразил эту точку зрения не

только последовательно, но и ярко,

убедительно. И влиянием Ницше можно

____________________

40 Аристотель. Этика к Никомаху.

С. 155.

41 См.: Мелье Ж. Завещание.

М., 1954. Т. 2. С. 148-153.

523

объяснить ее распространенность с

конца XIX и до середины XX вв. Не

менее страстно утверждал ее

И.А.Ильин42; ее отголоски можно

встретить у Бердяева. Интересно

понять истоки такого восприятия и та-

кой интерпретации заповеди любви. То

ли чисто психологически

сострадательное и милосердное

отношение к людям воспринимается как

выражение слабости, пассивности; то

ли такое восприятие блокирует

понимание важнейшей нравственной

заповеди как заповеди именно активной

любви; то ли нигилистическая критика

не желает проводить разницы между

заповедью любви как таковой и теми ее

крайними интерпретациями, из которых

____________________

42 "'Любовь', исповедуемая и

проповедуемая умиленными морали-

стами, оказывается состоянием

безвольным или 'пассивно-воле-

вым' Такая безвольная любовь

не есть уже активная эмоция В

качестве безвольного настроения эта

любовь - сентиментальна; а в

качестве беспредметного настроения

эта любовь - бесцельна: она не

несет в себе ни духовного задания,

ни духовновной ответственности."

(Ильин И.А. О сопротивлении злу

силою. С. 48).

524

вытекает, что следует терпеть

насилие, не давать отпор притеснителю

и не останавливать руку убийцы. Как

ниже будет показано, XX век внес

радикальные коррективы в логику

"героической" этики и показал возмож-

ность такого социально-нравственного

опыта, в котором непротивление злу

силою не означает пассивности и по-

творствования злу, а может быть и

наоборот, требует еще большего

мужества. Но для того, чтобы этот

опыт стал возможным, необходимо было

понять, что сопротивление не

обязательно предполагает

воинственность, а неприменение

физической силы не означает трусости

или слабости.

Однако Ницше не просто воспроизвел

уже известную позицию.

том, что любовь проповедуют слабые и

хитрые, Ницше предлагал новую, как он

считал, точку зрения на мораль -

мораль самобытной личности, сильной

индивидуальности. Ведь для Ницше

христианские добродетели представляли

собой всего лишь мораль благоразумия,

а в "доброте" и "праведности" он не

желал видеть ничего, кроме лояльности

и конформизма; с помощью любви,

говорил он, люди пытаются перескочить

через зависть, но одновременно и

закабалить других; в мнимой "любви к

525

ближнему" всегда легко увидеть любовь

к самим себе, к своим ставшим

обычными слабостям. Мораль же, по

Ницше, должна устремлять человека в

будущее, побуждать его к

переустройству мира. Для этого

человек должен отказаться от любви к

ближнему как к бренному, обыденному и

возлюбить дальнее и будущее как

совершенное, высшее. "Выше еще, чем

любовь к человеку, ставлю я любовь к

вещам и призракам", - говорит Зара-

тустра43. Под "призраками" имеются в

виду принципы, идеалы. Человек должен

проявить свою силу, волю, са-

мостоятельность, героически

реализовать себя в своей

устремленности к будущему. Этой

устремленностью, преодолением и

уничтожением себя во имя утверждения

сверхчеловека и ценен конкретный

человек.

Отсюда ясно, почему Ницше был так

понятен революционному сознанию.

Другое дело, что никакая рево-

люционная организация, разделяя

ницшеанскую установку на радикальное

преодоление настоящего во имя

совершенного будущего, не стала бы

принимать ницшеанский героический

____________________

43 Ницше Ф. Так говорил Заратустра.

С. 43.

526

индивидуализм, и, отбрасывая любую

существующую мораль как мещанство, не

согласилась бы с идеей сверхчеловека

как всеобщим идеалом. Сопоставление

различных революционных доктрин по-

казывает, что радикальный критицизм и

нигилизм в отношении существующих

порядков так или иначе всегда

сочетается с глубоким пренебрежением

к добродетелям смирения, сострадания,

милосердия, а в конечном счете к

человеку - не как к "сверхчеловеку",

"новому человеку", а как к ныне

живущим людям.

революционного преобразования

общества обосновывается благом людей,

однако сами эти люди с началом

революционных преобразований

рассматриваются как один из

компонентов существующего общества,

который допустимо, а то и должно

преодолеть.

Впрочем, решительно обозначив

антитезу "любви к ближнему" и "любви

к дальнему" Ницше поставил очень

важную этическую проблему: как в

любви к другому избежать потакания

его слабостям и порокам, как сохра-

нить верность высшим моральным

убеждениям в отношениях с другими

людьми и как, таким образом, соеди-

нить универсальные принципы с

поступками в отношении конкретных

527

людей. Эта проблема была обозначена

уже самой формулой высшей

христианской заповеди, и если

рационализировать эту пробему, то она

будет заключаться в следующем:

следует ли творить добро для другого

или творить добро во имя добра?

следует ли только любить ближних или

в любви к ближним стремиться к

осуществлению идеала совершенства?

Чтобы ответить на эти вопросы,

рассмотрим саму заповедь любви и

смысл ее внутренне двоичного

требования.