2. Функциональный и субстанциальныйподходык анализу морали

В традиционной европейской

философии анализ моральных явлений

(того, что на протяжении последних

трех веков было обозначено понятием

"мораль") явно или неявно базировался

на выяснении природы морали (то есть

ее объективных источников, характера

ее внутренних и внешних проявлений,

того, что говорит она человеку о

должных и добрых деяниях).

мы Аристотеля, Хатчесона или Канта,

мы увидим, что анализ форм

существования и функционирования

морали всегда сочетался (даже у

Канта!) с рассмотрением ее со-

держания, определением того, что

человек должен делать и как он должен

жить. С развитием в XIX и в осо-

бенности XX веках методологии частных

26

гуманитарных и социальных наук -

социологии, антропологии, социальной

психологии, - а также с освоением

огромного по разнообразию культурно-

исторического, этнографического

материала, доминирующими стали

вопросы функционирования морали.

Именно формы актуализации морали в

требованиях, суждениях, мотивах

представали в качестве субстрата

единого исторического развития

нравственности. Содержание же

требований, суждений, мотивов

относилось более к области

субъективного, социально или даже

ситуативно детерминированного,

исторически и/или культурно

изменчивого, стало быть того, что не

может рассматриваться как предмет

научного изучения философской этикой,

что является предметом этнографии,

сравнительной или исторической

социологии. Содержание морали было

таким образом отнесено к нравам,

спутано с нравами.

Впрочем, когда речь идет о морали,

вообще о культуре, механизмах ее

наследования, индивидуального и

индивидуально-массового

воспроизведения, изменения и

обогащения, понятия "содержание" и

"форма" требуют дополнительного

осмысления.

27

шире, культуры, носят обобщенный,

универсализированный характер, они

"сконструированы" таким образом, что

могут применяться различными лицами в

различных обстоятельствах. Именно

благодаря тому, что одинаковые

механизмы применяются в различных

ситуациях, одни и те же правила

(нормы, установления) актуальны в

отношении различных действий,

становится возможным единое

пространство морали, культуры вообще;

многообразие охватывается единством.

Поэтому моральное или культурное

действие (можно говорить и об

операции, технических приемах,

специфизировав проблему в отношении

практической культуры как системы

навыков) является таковым не в силу

того, что некто совершил это

действие; ведь некто мог стремиться к

своим частным целям, и действие лишь

случайно совпало с тем, что требуется

культурой. Действие морально,

культурно лишь в контексте морали,

культуры. Понимание этого давно

выработано в истории мысли, хотя в

отечественной литературе последних

десятилетий оно было более

ассимилировано в философско-культу-

рологических, нежели этических

28

исследованиях3. В характерной форме,

хотя и не специально, решался этот

вопрос Аристотелем: проводя различие

между добродетельными действиями и

"прочими искусствами", он указывал,

что добродетельным, в частности

справедливым и благоразумным,

является поступок, совершаемый не

просто потому, что человек уже

почерпнул какие-то знания о таких

поступках, а благодаря навыку со-

вершать такие поступки, и именно

навыку совершать справделивые и

благородные поступки - совершать их

сознательно, преднамеренно и

последовательно. Концептуально

разработал эту проблему Кант, что

выразилось в его тезисе о том, что

сущность морали состоит не в со-

держании, не в материи поступка, то

есть не в том, что собственно человек

совершает и к каким целям стремится,

а в том, как, какой нормой поступок

управляется, то есть в его форме.

____________________

3 В этическом ракурсе этот вопрос

специально и по различным поводам

рассматривал О.Г.Дробницкий

(См.: Понятие морали.

критический очерк. М., 1974.). См.

также: Баткин Л.М. Итальянское

Возрождение в поисках

индивидуальности. М., 1989.

29

Правда, различие между формой и

содержанием отнюдь не совпадает с

очевидной границей между нормой

(требованием), с одной стороны, и

деянием - с другой. Это различие

подвижно и относительно. Возьмем для

примера слова В.С.Соловьева:

"Христианский принцип обязанности,

или нравственного служения "4. В

этическом плане отношения обязанности

формальны. Они без сомнения

содержательны, если рассматривать их

в рамках общего исследования

человеческих взаимоотношений, одну из

разновидностей которых они пред-

ставляют. Между индивидами N и M

может не быть никаких отношений или

могут быть какие-то отношения. Во

втором случае это могут быть

негативные отношения, отношения

непримиримости и вражды, либо же

позитивные отношения, которые условно

можно назвать отношениями

взаимозависимости. Последние могут

управляться материальным интересом,

чувственным влечением,

дружественностью, а также, наряду с

прочим, обязанностью, которая

____________________

4 Соловьев В.С. Нравственность и

политика. Исторические обязанности

России // Соловьев В.С. Соч.: В

2 т. Т. 1. М., 1989. С. 271.

30

предполагает отношения, весьма

специфические по сравнению с

названными отношениями. В этом

сопоставлении обязанность выступает

как содержательно определенное

отношение. Но достаточно уточнить, о

какой обязанности идет речь, что и

делает в вышеприведенной цитате

В.С.Соловьев: христианский принцип

обязанности, обязанность служения,

как отношение обязанности окажется

лишь формой, которая наполняется

определенным содержанием и предстает

в виде принципа, отличного от других

принципов, например, принципа чести.

В то же время, принцип служения

задает своим содержанием определенные

рамки практическим действиям, но

управляет действиями

опосредствованно, через варьирующийся

набор рекомендаций и норм.

словами, он содержателен как принцип

действия, но как принцип задает

рекомендациям и нормам,

непосредственно регулирующим поступки

людей, форму, наполняющуюся

разнообразным в зависимости от

социальных, житейских, индивидуальных

обстоятельств содержанием.

Современная этика как правило

отвлекается от этой динамики

содержания и формы и останавливается

на анализе нравственных форм,

31

интересуясь тем, как они действуют,

какую роль играют в жизни общества и

человека, каким образом утверждают

себя в отношениях между людьми и

т.д., иными словами, как мораль фун-

кционирует. Возможно, отталкиваясь от

кантовского различения формы и

материи деяния, моральная философия

выработала парадигму, согласно

которой мораль - это и есть

совокупность признаков

функционирования морали как особого

феномена, отличного от феноменов

аналогичного рода. Как бы ни

понималась мораль - как способ

нормативной регуляции, как социальный

институт, как язык суждений, как

способ познания и т.п., - всегда речь

идет о том, как мораль функционирует,

то есть каковы ее механизмы, каков ее

"инструментарий". Если мораль, к

примеру, понимается как способ

регуляции поведения людей, то

возникает задача показать, какова

форма моральных требований, как эти

требования предъявляются, как они

обосновываются, как обеспечивается их

действенность. Если мораль понимается

как тип высказываний, или язык

суждений, значит необходимо раскрыть

природу этих суждений, сравнив их с

суждениями других видов. Если мораль

понимается как способ познания,

32

предстоит показать, каковы особенно-

сти этого познания, то есть каков

субъект и объект познания, характер

знания, его категориальный аппарат и

т.д. Все специфические характеристики

так или иначе понимаемой морали

содержательны, но направлены они на

раскрытие особенностей

функционирования морали, то есть

особенностей форм ее существования во

взаимодействии с рядом разнообразных

внешних факторов.

Ценность функционального подхода

сама по себе не вызывает сомнения.

Этот подход позволяет проанализи-

ровать объект исследования в

целостности, в контексте его связей с

объектами иного вида5, однако при

этом внутреннее содержание объекта

отходит на задний план.

Функциональный подход целесообразен,

когда познавательная задача

заключается в выяснении "механики"

действия объекта.

этот подход может удовлетворить

____________________

5 См.: Марков Ю.Г. Функциональный

подход в современной науке // Вопр.

философии. 1981. ь 8. С. 148;

см. также: Судаков К.В.

Функциональная

система // Вопр. философии. 1984.

ь 10. С.73-78.

33

социолога, интересующегося особенно-

стями действия нравственных норм в

сравнении с нормами другого рода, или

психолога, желающего понять характер

мотивации личности в ситуации

морального выбора или в ситуации

пруденциального выбора; можно

предположить такой интерес у

политолога, раскрывшего, что в

решении политических задач

целесообразна активизация у граждан

"морального пафоса". Моральный же

философ вставший на путь

функционального исследования

нравственности, останется лишь около

нее. Хотя можно будет с уверенностью

сказать, что он понял "пружины" и

"приводные ремни" нравственности, -

ее "движитель", ее душа останутся для

него тайной.

При функциональном подходе не

представляется возможным теоретически

прояснить ценностно-императивную

предметность морали, критерий

моральности6. Правда, концепции

____________________

6 В советской этике, в той ее части,

которая все-таки была связана с

рассмотрением содержательных

проблем, теоретический вопрос о

критерии морали был подменен

идеологическим вопросом о критерии

коммунистической нравственности,

34

морали, авторов которых интересовало

в первую очередь то, как мораль

функционирует, каждая по своему

содержали критерий морали. Так, в

рамках понимания морали как способа

социальной регуляции поведения к

морали относились поступки, от-

ношения, суждения, в которых человек

выступал как свободный агент, или

которые предполагали свободу че-

ловека. Эта интегральная

характеристика морали

конкретизировалaсь в связи со

статусом морали, особенностью

присущих ей требований и санкций,

сферой их действий и т.д.

В отечественной литературе эта

концепция была последовательно и

теоретически обоснованно представлена

О.Г.Дробницким.

_____________________________________

или вопросом о том, что служит

построению нового общества. В самой

же идеологии произошла подмена

иного рода: вопрос о критерии

морали свелся к вопросу о

лояльности властям. Идеология вы-

полнила свою роль, внеся

содержательную определенность в

рассуждение о морали, точнее,

околоморальное рассуждение, - но за

счет выхолащивания этического

содержания этого рассуждения.

35

морали относится больше к тому, как

функционирует мораль, нежели к тому,

что она есть по своему содержанию.

Сам О.Г.Дробницкий неоднократно

ставил вопрос о содержательно-

теоретическом определении морали7. Но

как он понимал такое определение? Во-

первых, теоретик должен отказаться от

определения морали через ее соот-

несение с такими известными

моральными понятиями как "долг",

"добро", "совесть", "моральный

принцип", от обращения к

"самодостоверностям" "первичных

данных" обиходного опыта; сам этот

опыт предстоит еще понять на основе

научно понятой морали8. Во-вторых,

теоретическое понятие морали должно

быть выведено из теории же, из

специализированного познавательного

опыта [социальной] науки. В качестве

такового для Дробницкого выступили

результаты метаэтических исследований

(главным образом западных философов

морали), на основе которых он пришел

к выводу, что а) родовым по отношению

к морали является способ нормативной

регуляции, б) эта регуляция включает

особые формы предписаний и санкций,

____________________

7 Дробницкий О.Г. Указ. соч.

С. 122, 222, 227.

8 Там же. С. 123, 126.

36

в) особую форму сознания,

г) характерные - предписательные и

д) универсализуемые - суждения9,

которые в своей ценностно-оценочной

форме отличны от пруденциальных

суждений10. Но это - чисто формальные

определения морали. Поэтому, в-

третьих от них надо перейти к со-

держательно-теоретическому изучению

природы морали, то есть к изучению ее

в контексте общественных отношений и

закономерностей; теоретическое

выведение, концептуальное объяснение

и обоснование морали должно быть

дополнено гуманитарным воззрением на

человека11. Иными словами,

содержательность в опреде-лении

морали привносит принцип историзма,

____________________

9 Р.Хэар (R.Hare), на которого

Дробницкий опирался в данном во-

просе, характеризовал моральные

суждения как прескриптивные,

универсализуемые и приоритетные,

или доминирующие (overriding). Эта

концепция была обоснована Хэаром в

"The Language of Morals" (Oxford,

1952) и уточнена в "Moral Thinking.

Its Levels, Methods and Point"

(Oxford, 1981).

10 Cм.: Дробницкий О.Г. Указ. соч.

С. 131-133.

11 Там же. С. 135, 222.

37

позволяющий конкретизировать

абстрактные формальные констатации

относительно морали на широком

культурно-историческом материале.

Развивая эту методологическую

установку, О.Г.Дробницкий пришел к

следующим суммарным признакам морали

как системы требований, осущес-

твляющих нормативную регуляцию

поведения12. Это -

а) неинституциональная регуляция,

б) в процессе которой осуществляются

действенно-регулятивная, миро-

воззренческая, идеал-полагающая,

духовно-критическая функции морали,

в) в ней обнаруживается особая роль

сознания и субъективного мотива, в

частности, г) используются идеальные

по характеру санкции и ак-

туализируются мотивы

"незаинтересованности" (в пру-

денциально-прагматическом смысле

слова), д) в требованиях морали

____________________

12 Приводимые далее признаки морали

в обобщенном виде представляют

результаты исследования,

проведенного Дробницким. В разных

работах и разных местах "Понятия

морали" он предлагает варьирующиеся

признаки. См., в частности:

Дробницкий О.Г. Указ. соч. С. 264-

283.

38

отражен разлад между должным и сущим,

они направлены на разрешение этого

противоречия, е) моральная регуляция

предполагает автономию субъекта по

отношению к "внешне-эмпирическим и

групповым воздействиям", ж) а также

способность личности к

"самозаконодательству", з) и особую

форму личной ответственности,

и) моральное требование универсально,

а моральное суждение универсализуемо.

По родо-видовой спецификации данное

определение морали содержательно.

Однако это - содержание, внешнее

морали. Переход от абстрактных

определений к конкретным, или, как

сам Дробницкий рассматривал эту

процедуру, переход от формальных

определений к содержательно-

теоретическим, фактически выразился в

уточнении первоначальных родовых

характеристик путем прояснения

видовых признаков морали. Учитывая

уровень отечественной этической мысли

рубежа 60-70-х годов, эта работа была

выполнена мастерски, если не сказать

виртуозно, и как таковая еще долго

будет представлять несомненный

интерес. Но при таком подходе

действительное ценностно-императивное

содержание морали осталось за рамками

исследования.

39

Ограниченно функциональный анализ

морали, не доведенный до рассмотрения

ее ценностно-императивного

содержания, не позволяет

последовательно специфизировать и

формально-теоретическое определение

морали. Выделенные признаки морали

как системы требований вcтречаются в

описаниях, предлагаемых разными

авторами по отношению к науке и

научному знанию, к художественному

творчеству, вообще индивидуально-

неподражательному образу жизни.

Интересные параллели можно обнаружить

при сопоставлении морали (в данном

функциональном определении) с педаго-

гическим творчеством, с отношением

художника к миру. Статус человека в

морали по своему характеру

оказывается поразительно близким

статусу творца (ученого, художника,

предпринимателя), если отвлечься от

отдельных черт, связанных с поприщем,

на котором творец осуществляет себя.

Здесь нельзя провести четкой границы

между "человеком творчества" и

"человеком морали", по тем критериям,

которые были выделены Дробницким.

Антитеза должного и сущего характери-

зует бытие человека в культуре, как и

любую идеал-полагающую деятельность.

Автономия, самодетерминация, свобода

- свойства личности, причем если

40

брать эти свойства в определенности,

предложенной Дробницким, личности как

члена гражданского общества (проблема

внутренней свободы в этом описании

отступила на второй план).

Идеальность отличает санкцию в морали

от санкций, присущих регулятивам

иного рода, но если обратиться к

столь разным феноменам общественной

жизни, как искусство, идеология,

общественное мнение, мы увидим здесь

тот же самый идеальный характер

воздействия на индивида13. Г.Башляр,

к примеру, в ряду признаков

рационализма как способа мышления и

деятельности в области науки выделял

такие, как активность, новаторство и

антидогматизм, критичность,

аксиоматичность (т.е. опора на

определенные иерархизированные

____________________

13 Ср.: Ильенков Э.В. О свободе

воли // Вопр. философии. 1990. ь 2.

С. 72; Мотрошилова Н.В. Наука и

ученые в условиях современного

капитализма. М., 1976. С. 103;

Сартр Ж.-П. Заметки о

литературе // Вопр. философии.

1980. ь 4. С. 111; Фролов И.Т.,

Юдин Б.Г. Этика науки: Проблемы и

дискуссии. М., 1986. С. 64.

41

принципы и, следовательно, свобода в

рамках этих принципов)14.

Все это - не просто совпадения. Как

выше было отмечено, мораль в ее

современном, знакомом нам образе

является плодом Реформации,

осмысленным и философски обобщенным

новоевропейской культурой. Но

личность (как автономная и

самосознательная личность)

исторически возникает в эту же эпоху.

Мораль как мораль автономной личности

была философски обоснована Кантом. А

кантовская традиция оказала очевидное

влияние как на тех современных

западных теоретиков морали, на

которых ориентировался Дробницкий,

так и на самого Дробницкого. В конце

XVIII столетия вполне понятна

первостепенность задач обоснования

универсальности и автономности

морали. Характерно, что Хэар, как и

многие другие аналитические моральные

философы, предпринял решительные шаги

по обогащению кантианства

утилитарианством (посредством

введения в анализ моральных суждений

идеи предпочтения-preference);

аналогичным образом Дробницкий

____________________

14 См.: Башляр Г. О природе

рационализма // Новый рационализм.

М., 1987. С. 284-383.

42

попытался ввести позитивные

результаты кантовского анализа морали

в контекст марксистской социальной

философии. Однако установка на

исследование способов существования и

действия морали, при всей важности

полученных теоретических результатов

в понимании механизма морали, не

позволила дать ответ на вопрос, какие

потребности лежат в основе морали и

на что именно (а не только как) она

ориентирует человека.

Если функциональный подход к морали

недостаточен, то в чем должен

заключаться противоположный ему,

субстанциальный подход, призванный

вскрыть и объяснить содержание

моральных форм? Один из возможных

ответов на этот вопрос находим в

книге Б.Герта, также не

удовлетворенного преобладанием в

этической литературе формальных

определений нравственности. Согласно

Герту, содержание морали задается

действиями, которые регулируются

моральными правилами15. Таковы

убийство, обман, кража, прелюбо-

деяние, которым соответствуют

правила: "Не убивай", "Не лги", "Не

____________________

15 См.: Gert B. Morality. A New

Justification of the Moral Rules.

N. Y.; Oxford, 1988. P. 67.

43

кради", "Не прелюбодействуй", а

также: "Исполняй обещания", "Не

обманывай", "Не причиняй страдания" и

т.д.

В раскрытии понятия морали Герт

идет путем, от которого предостерегал

Дробницкий, указывая на опасность

тавталогии в случае, если мораль

определяется через моральные же

понятия и феномены моральной жизни.

Но дело не только в этом. Определяя

мораль через указание на моральные

правила, Герт не задается вопросом,

что делает эти правила моральными.

Имея правила, можно определить, какие

действия включены в мораль.

Относительно же правил остается

предположить, что они отнесены к

моральным лишь на основании традиции

или мнения самого обыденного

сознания.

Возьмем, к примеру, заповедь,

которая безусловно воспринимается как

моральная: "Помогай слабым". Можно ли

сказать, исходя из ее содержания,

моральная она или нет? Однозначно

ответить на вопрос, свидетельствует

ли исполнение данной заповеди о том,

что она включена в моральную систему

норм или что субъект, ее

осуществляющий, является моральным,

нельзя. Один помогает слабым, считая,

что выполняет Божью заповедь, а все

44

заповеданое Богом надо исполнять хотя

бы для того, чтобы спастись. Другой

помогает слабым, видя в этом

исполнение определенного социального

авторитета, имеющего к тому же власть

воздавать по вине и заслугам. Третий

помогает, понимая, что это престижно,

что это ценится людьми, причем

помогает так, чтобы это было заметно,

помогает демонстративно, в надежде на

одобрение, помышляя о хорошем мнении

людей о себе. Четвертый помогает,

понимая, что "от сумы и от

тюрьмы...", так что завтра и он может

оказаться слабым, и тогда ему

помогут. Пятый помогает по

настроению. Шестой оказывает помощь

потому, что видит в этом выражение

человечности, просто учтивости. При

этом шестой-А поможет, если сможет,

то есть если у него есть деньги,

которые он считает лишними, время или

силы; а шестой-Б - поступиться своим

интересом, примет на себя

ответственность за другого,

включиться в судьбу другого, как

говорится, "отдаст последнюю

рубашку".

Итак, перед нами одна и та же

заповедь и один и тот же поступок,

однако различие в мотивах, по которым

совершается действие, внешне

отвечающее определенному стандарту,

45

дает нам в данном случае вместо од-

ного шесть-семь различных поступков.

С философской точки зрения, поступок

сам по себе, "по природе" не является

моральным. Моральность определяется

контекстом. Правда, в данном случае

можно сказать, что заповедь приведена

в свернутом виде, предполагает же

она, что следует помогать слабым,

именно проявляя заботу о них, жертвуя

своим интересом. Но это - дополнение,

которое не столько уточняет заповедь,

сколько указывает на другую, более

общую, в которой дан фундаментальный

принцип морального действия вообще.

Теоретик, придерживающийся

функционального метода в этике,

сказал бы, что правило становится

моральным благодаря своему

содержанию, которое определенным

образом обосновано, вменено,

санкционировано, что деяние

становится моральным в силу

определенного характера мотивации и

рефлексии, так же и суждение морально

не только по своему предмету и

используемой лексике, но и по своей

логике: это универсализуемое,

предписательное, приоритетное

суждение. Мы видели, что теоретик-

функционалист достаточно

методологически вооружен, чтобы

оспорить эмпирика. Однако его

46

теоретических средств недостаточно,

чтобы выйти на содержание морали даже

на том уровне, на котором работает

эмпирик-субстанциалист.

Заслуживает внимания еще один опыт

определения морали посредством

указания на ее содержание, - опыт,

который в различных вариантах был

развит в отечественной литературе.

Речь идет о мнениях и концепциях,

судьба которых, увы, сложилась

незавидно: с одной стороны, они

подверглись идеологической критике за

"абстрактный гуманизм" и

"внеклассовый подход", а с другой -

методологической, условно говоря,

критике за морализирование и

теоретическую легковесность. Я имею в

виду в первую очередь работы

Я.А.Мильнера-Иринина, а также

Г.Д.Бандзеладзе, В.А.Блюмкина и

Г.Н.Гумницкого16 и др., которые

увидели в морали прежде всего

человечность, гармонию интересов,

____________________

16 См.: Мильнер-Иринин Я.А. Этика,

или Принципы истинной человечности.

М., 1963; Бандзеладзе Г.Д. Этика

(Опыт изложения системы

марксистской этики). Тбилиси, 1973;

Блюмкин В.А., Гумницкий Г.Н. О

понятии морали // Что такое мораль.

М., 1988. С. 12-23.

47

солидарность. Однако находясь в русле

коммунистического мировоззрения (или

в атмосфере господства коммуни-

стических взглядов) они не смогли

последовательно развить взгляд на

мораль как сферу универсальных

(общечеловеческих) ценностей и,

главное, теоретически объяснить

мораль как солидарность и

человечность. Работы этих и близких

им авторов написаны торжественным,

насыщенным высоким моральным пафосом

языком, однако мораль в них всего

лишь постулируется, но не выводится.

В рамках самого морального сознания

моральные ценности и представления в

самом деле априорны и интуитивны,

однако перенесение этих черт в этику

чревато морализированием.