Добро и зло как основные понятия морального сознания. Диалектика цели и средств ее достижения.
Добро и зло – понятия высокой степени обобщения, это фундаментальные категории морального сознания, от содержания которых зависят все другие этические представления.
Добро и зло не являются «равноправными» началами.
Зло «вторично» по отношению к добру: оно лишь «оборотная сторона» добра, отступление от него. Не случайно в христианстве и исламе Бог (добро) всемогущ, а дьявол (зло) способен лишь соблазнять отдельных людей к нарушению заповедей.Представление о том, что в мире и в человеке идет борьба между «силами добра» и «силами зла» - одна из фундаментальных идей, пронизывающих всю историю культуры (Озирис и Сет — добрый и злой боги в древнеегипетской мифологии, Ормузд и Ариман — аналогичные божества в религиозном учении персидского пророка Заратустры, инь и ян — доброе и злое начала в мировоззрении древних китайцев, Бог и дьявол — в христианстве и мусульманстве).
Добро — это высшая нравственная ценность, не касающаяся природных событий или явлений; характеризующая действия, совершенные свободно, ради них самих и сознательно соотнесенные с высшими ценностями, идеалом.
Добро заключается в преодолении обособленности, разобщенности, отчуждения между людьми, утверждении взаимопонимания, морального равенства, и гуманности в отношениях между ними . Добро характеризует действия человека с точки зрения его духовного возвышения и нравственного совершенствования.
Понятие добра тесно связано с таким понятием как добродетель — морально положительное качество человека. Разные добродетели выражают разные грани добра: мужество и покладистость, доброта и суровость, щедрость и бережливость, справедливость и великодушие. Добродетели не даются нам от природы, их необходимо воспитывать.
Нельзя ставить знак равенства между добром и пользой: польза – это то, что приносит удовлетворение, счастье конкретному человеку, добро же - «общечеловечно».
Цель и средства — проблема, выраженная в известной максиме «Цель оправдывает средства» и связанная с ценностным аспектом отношения цели и средств и, соответственно, с выбором и оценкой средств в целесообразной деятельности.
Относительно решения этой проблемы в популярной литературе сформулирована антитеза т.н. иезуитизма/макиавеллизма и т.н. абстрактного гуманизма; и принято считать, что иезуиты, а также Н. Макиавелли проповедовали принцип, согласно которому цель (Ц.) безусловно оправдывает средства (С), а абстрактные гуманисты (к которым относили Л.Н. Толстого, М. Ганди, А. Швейцера) утверждали, что действительная ценность С. целиком обусловливает ценность достигаемых результатов.Благая Ц. в самом деле оправдывает С: с прагматической т.зр. всякое практическое, т.е. сориентированное на непосредственно достижимый результат, действие самим значением своего замысла обусловливает С. необходимые для его достижения; достижение Ц. компенсирует (оправдывает) неудобства и издержки, необходимые для этого. В рамках практической деятельности усилия признаются в качестве средства лишь в их отношении к определенной цели и обретают свою правомерность через правомерность Ц. В праксеологическом плане проблема согласования Ц. и С. является инструментальной (средства должны быть адекватными) и целерациональной (средства должны быть оптимальными). В современных социальных науках сформировались антитетические представления, коррелирующие с праксеологическим подходом к данной проблеме, по поводу функционально различных видов деятельности:
а) в проектной деятельности признано, что цели определяются средствами: технические возможности предполагают определенное их использование (Г. Шельски) или доступные финансовые средства предопределяют планируемые результаты и масштаб проекта;
б) технические средства получают развитие в рамках систем целенаправленного рационального действия, одно не развивается отдельно от другого (Ю. Хабермас).
От прагматического следует отличать демагогически-морализаторский подход, при котором максима «Цель оправдывает средства» привлекается для оправдания очевидно неблаговидных или преступных действий ссылками на «благую Ц.». При этом то, что упоминается в качестве «благой цели», является либо (в перспективном плане) декларацией, либо (ретроспективно) событием, хронологически последовавшим за совершенными действиями, а совершенные якобы для достижения «благой цели» действия, если учитывать полученные результаты, реально средством не оказались, но были совершены безответственно и своевольно или ради них самих.
Собственно этическая проблема возникает в связи с предположением, что ради «благой цели» оказывается нравственно дозволенным совершение любых необходимых действий, пусть и считающихся обычно неблаговидными, нравственно недопустимыми, а то и прямо преступными.
Такая т.зр. объективно является релятивистской: хотя не любые действия признаются допустимыми, а только такие, которые действительно ведут к тому, что признается в качестве высшей Ц., — в конечном счете выбор С. оказывается обусловленным стратегией и тактикой деятельности.Существенные уточнения в саму постановку проблемы Ц. и С. внес Дж. Дьюи в полемике с Л.Д. Троцким.
1. Понятие Ц. имеет двойное значение:
а) Ц. как замысел и мотив, сориентированный на конечную, все обосновывающую Ц. и
б) Ц. как достигнутый результат, или последствие применения определенных С; достигнутые результаты сами выступают в качестве С. по отношению к конечной Ц.
2. Оценка С. должна производиться и с т.зр. того результата, который достигнут с помощью применявшихся С; в этом состоит принцип взаимозависимости Ц. и С. Ц. как результат сама зависит от использовавшихся С. и определяется ими; но и их оценка зависит от Ц. как достигнутого результата. В схеме, предложенной Дьюи, заключена действительная соотносительность Ц. и С. не исчерпывающаяся общепризнанным положением о том, что достигнутые Ц. сами становятся С. для последующих Ц. Следование принципу взаимозависимости требует скрупулезного и критического исследования используемых С. с т.зр. того, насколько точно результаты, к которым они ведут, соответствуют запланированным.
3. Действительное единство Ц. и С. может быть обеспечено при условии, что С. в самом деле определяются сообразно с целями, а не «выводятся», как это часто бывает, из внешних по отношению к ситуации выбора соображений, в противном случае оказывается, что Ц. ставится в зависимость от С. в то время, как С. не выводятся из Ц.
4. Высшие Ц. — это моральные Ц., в конечном счете это — идеал, и его достижение в смысле практической реализованности, строго говоря, невозможно; так что в деятельности, сориентированной на идеал, тем более необходим учет принципа взаимозависимости С. и Ц. как практических последствий применения С.
33.