Исторические понятия архитектурной формы
Исторически содержание понятия архитектурная форма неуклонно расширялось. Об объеме понятия до эпохи Возрождения говорить трудно, так как нет достаточных текстуальных свидетельств.
Достаточно сказать, например, что Витрувий его вообще не употребляет. Но, начиная с Ренессанса, оно все прочнее входит обиход, а его объем неуклонно расширяется. Сначала к архитектурным формам относят только реконструкции архитектурных форм классической древности, затем, к концу 18 столетия, в число архитектурных форм попадают рациональные геометрические и изобразительные метафоры французских зодчих, вслед за ними - усилиями романтиков в круг архитектурных форм включается готика. В 19 столетии археология обогащает число архитектурных форм материалами археологических обмеров и реконструкций сооружений древних цивилизаций, в том числе и архитектуры стран Азии, Ближнего востока и Нового света, вслед, зачем к ним присоединяются и этнографические материалы. Наконец, уже в нашем столетии в число архитектурных форм включаются все варианты архитектурных поисков современного движения, от модерна до постмодерна, как реализованные, так и оставшиеся на бумаге.Несмотря на то, что увлечение наукой и научными категориями временами оттесняло традиционную категорию - «архитектурная форма» на периферию архитектурной мысли, она продолжала широко использоваться в среде проектировщиков, в архитектурной критике и в истории архитектуры. Единственным исключением была критика времен борьбы с «формализмом» в советской архитектуре конца 30х - начала 60х годов. Понятие «форма» в полемике тех лет приобретало негативный оттенок, поэтому авторы расширенных тезисов «Основ советской архитектуры» старались этого слова вообще не употреблять, но бороться с формализмом, не употребляя термин форма, невозможно.
Понятие архитектурной формы остается и в центре современных теоретических дискуссий, хотя теоретической модели его найти не удается.
М.Тафури называет современные архитектурные формы «регрессивной утопией», то есть средством скрыть неразрешимые противоречия поздней капиталистической культуры, но что такое «архитектурная форма», как понятие, сложившееся задолго до капитализма, он не объясняет. Не делают этого и другие авторы, предлагающие самые разные теоретические и экспериментальные опыты интерпретации архитектурных форм.В работах советских теоретиков форма обычно рассматривалась в противопоставлении к содержанию. Но, будучи необходимым в борьбе с «формализмом», это категориальное противопоставление мало что дает для понимания многообразия смыслов этой категории, ее происхождения и развития и уж почти ничего не дает для понимания логики архитектурного мышления.
Более конкретными были историко-философские исследования этой категории, особенно, работы М.Мамардашвили о «превращенных формах» мышления. М.Мамардашвили показал, что в представлениях о форме постоянно смешиваются знания о предмете мысли и логике самой мысли. Закон движения самой мысли даже у Гегеля не отделен от закона движения предмета, отчего возникает представление о тождестве бытия и мышления, а диалектические отношения формы и содержания в философских истолкованиях метафорически представлялась чем-то вроде змеи, время от времени сбрасывающей старую форму под давлением нового содержания.
Форма предмета принадлежит не столько самому предмету, сколько человеческим познавательным средствам, мышлению. Мы умеем видеть в предметах только те формы, которые освоены знанием и мышлением в культурной традиции и языке. Это можно назвать «эпистемологическим» принципом. Там где соответствующих стереотипов усмотрения формы нет, там мы ее попросту не видим, хотя предмет перед нами и в его существовании нет никаких сомнений [2].
Форма может выражаться через множество фигур, и каждая форма при этом уникальна. Следует заметить, что одна фигура может соответствовать разным формам [3].