отмена крепостного права
«Великим общественным злом представлялось молодому государю крепостное право, об упразднении которого уже неоднократно помышляли предшественники его, давно мечтали все лучшие русские умы» Но приступить к решению этой задачи Александр II полагал «не иначе, как с согласия и при деятельном участии дворянства, не сомневаясь в готовности его поступиться правом владения душами и добровольно принести эту жертву пользам и достоинству Отечества».
Впрочем, решающим аргументом послужило предостережение царя: «Лучше начать уничтожение крепостного права сверху, нежели дождаться того времени, когда оно начнет само собой уничтожаться снизу». Необходимым условием успеха, считал император, «чтобы нигде не был нарушен законный порядок и чтобы впредь до издания новых законоположений, помещичьи крестьяне не выражали нетерпения и оставались в полном повиновении у своих господ». При этом Татищев отмечает, например, Александр советовался с графом Киселевым, «одним из немногих высших государственных сановников, искренне сочувствовавших предпринятому им делу», то есть признает, что подавляющее большинство в окружении царя было против отмены крепостного права, считая ее «преждевременной и обильной опасными последствиями». Но скоро из рескриптов царя «вся Россия узнала, что упразднение крепостного состояния - вопрос бесповоротно решенный самодержавной волей. Русское образованное общество с восторгом встретило радостную весть». После долгих обсуждений был принят компромиссный вариант реформы. Царь выступил на заседании Государственного совета с речью, которая «поставила государя бесконечно выше всех его министров и членов Совета. Он вырос безмерно, а они опустились». Изданный царем манифест «останется в русской истории вечным, незыблемым памятником его царственной мудрости и попечительной заботе о благе Богом вверенного ему народа»[8].Крепостной крестьянин становился лично свободным и получал земельный надел, которым владел и прежде, но в урезанном виде.
Отрезаемые у него земли («отрезки») помещики впоследствии разместили так, чтобы крестьянин шагу не мог ступить, не вступая на господскую землю. И этот урезанный надел он еще должен был выкупить, с рассрочкой платежа. Как впоследствии показал известный славянофил С.Ф. Шарапов, реформа так и была задумана, чтобы крестьянин, получивший малый надел, вынужден был наниматься к барину и работать на него в самое горячее время года - на уборке урожая, оставляя без надлежащего ухода собственное поле. Во многих случаях плата за землю превышала доходность крестьянского хозяйства. С тех пор выколачивание недоимок с крестьян (часто с применением телесных наказаний) стала одной из главных забот администрации.«Распалась цепь великая, - писал о реформе Некрасов, - распалась и ударила одним концом по барину, другим по мужику».
Не удивительно, что многие крестьяне остались крайне недовольны условиями своего освобождения. В ряде мест произошли беспорядки, которые пришлось подавлять войскам с применением оружия, с убитыми и ранеными. Это, конечно, несколько омрачило торжества по случаю освобождения крестьянства.
Л.Г. Захарова на основании изучения переписки и выступлений Александра II делает следующий принципиально важный вывод: «Не «улучшение быта» бывших крепостных, как официально провозглашалось, а дальнейшее расширение и усиление империи было целью политики Александра II. Иначе нельзя объяснить тот факт, что государство не вложило в крестьянскую реформу ни одного рубля, что при этом более 1/3 бюджета шло на военные расходы, что выкупная операция, разорительная для крестьян, была выгодна для государства. Кажется, старания Николая I воспитать в сыне человека «военного в душе» дали свои плоды. Характерна реакция Александра II на недовольство крестьян экономическими условиями реформы — уменьшение наделов и высокие повинности и выкупные платежи за них. Выступая 15 августа 1861 г. в Полтаве перед крестьянскими старостами, он категорично высказал свое отношение: «Ко мне доходят слухи, что вы ожидаете другой воли.
Никакой другой воли не будет, как та, которую я вам дал. Исполняйте, чего требуют закон и Положение. Трудитесь и работайте. Будьте послушны властям и помещикам». 15 месяцев спустя самодержец произнес похожую речь на собрании крестьянских представителей, которая затем была прочитана во всех уездах и, по сообщению главы Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии, «положила конец ложным надеждам». Не насторожило Александра II и беспокойство министра финансов М. X. Рейтерна, который неоднократно докладывал «о тяжести выкупных платежей для крестьян и о том, каким бременем для бюджета являются непроизводительные расходы, в первую очередь военные».Так, во всеподданнейшем докладе 16 сентября 1866 г. Рейтерн отмечал: «Затруднение, с которым поступают выкупные платежи в некоторых, по крайней мере, случаях, происходит оттого, что эти платежи превышают средства крестьян...».
Никакой реакции не последовало, меры приняты не были. Жест - кость позиции монарха уживалась с патриархально-сентиментальным отношением к народу: «Вы мои дети, а я вам отец и молю Бога за вас, так же как и за всех, которые, как и вы, близки моему сердцу», - говорил он 17 апреля 1863 г. в речи перед депутацией старообрядцев, обратившихся с адресом к царю-освободителю». Захарова совершенно права, нужно бы только добавить, что Александр II стремился не только к укреплению империи, но и к ее всесторонней европеизации. Совершенно прав Геннадий Федоров, утверждавший, что «вся либеральная «реформация», проведенная в царствование Александра II, есть не что иное, как ограбление крестьянства, и без того живущего впроголодь. Вот цифры: в виде «отрезков» мужики (а это большинство народа) потеряли свыше 20 процентов своих лучших земель. В губерниях черноземных у крестьян отрезали до 30-40 процентов площади наделов».
Один из главных персонажей «Отцов и детей» И. С. Тургенева «Николай Петрович Кирсанов. не дожидаясь царского «рескрипта», поспешил отпустить своих мужиков на свободу, одновременно отобрав гарантированное крепостной зависимостью право на труд.
На их полях у Кирсанова уже трудятся наемные работники. А крепостному мужику предоставлено право жить, как ему хочется. Вот он и шляется по кабакам в те дни, когда следует пахать. При крепостном праве, согласно традиции, идущей еще от системы пожизненного найма, известного как холопство, дворовый человек не владел личной собственностью. В том числе и собственным домом. Он жил на всем господском и находился до самой смерти под крышей помещичьей усадьбы.А что сделал Николай Петрович Кирсанов, отпустив дворовых на волю? По сути, он выгнал людей на улицу, где они оказались без работы, без куска хлеба, без крыши над головой. Но свободными. Ура! Хвала царю-освободителю! Кстати, именно после реформы 1861 года в России бродяжничество стало массовым явлением.Вы- году от освобождения крестьян либералы Кирсановы все же получили. Они освободили себя, говоря по-современному, от «социалки». И даже успели с выгодой для себя распродать кое-что из общинной собственности» (например, лес, который должен был отойти мужикам). Не случайно его мужики «все обтерханные, на плохих клячонках, как нищие в лохмотьях».
А другой представитель дворянства помещик-ростовщик Кал- ломейцев, лицемерно демонстрирующий православие, ставит мужика перед выбором: либо добровольно лезть в петлю (потому что не в силах расплатиться с долгами), либо браться за топор (писатель не исключал и последнего варианта разрешения социального конфликта в России).
Тургенев с своем романе напомнил, что царь поручил начать «освобождение» крестьян остзейским дворянам, которые, основываясь на западноевропейских идеях, предложили, чтобы освобождаемые от крепостной зависимости мужики выкупали у помещиков, как выражался В.О. Ключевский, «свою усадебную оседлость». То есть чтобы мужики оплатили помещикам ту землю, которую они из века в век возделывали.
Тургенев с тревогой отмечал кровное родство русских либералов с либералами западными. Чрево, рождающее либеральные воззрения и, как следствие, террор, - Запад. Нравственно нездоровая атмосфера, в которой живут люди на Западе, не в состоянии породить ничего иного, кроме гнилых и враждебных христианству идей. А ведь Тургенев, проживший на Западе много лет, знал жизнь западную не по чужим рассказам.