Монополизация и социоальтерация рыночной экономики
Анализ проблемы монополизации современной рыночной экономики привёл нас к следующим выводам. Первый из них заключается в том, что это явление носит объективный характер и имеет двойственную природу.
С одной стороны, концентрация и централизация капитала формируют условия для наращивания производительности труда и технологического прогресса, с другой - создают риски для развития экономики в интересах общества.Второй вывод следует из первого: диалектическое сочетание возможностей и рисков, связанных с монополизацией экономики, готовят предпосылки для перехода экономики на новую ступень развития. Появление монопольных гигантов, во всё большей степени подчиняющих себе рынок, является, примером выхода производительных сил на более высокий уровень организационного, технологического развития. Производственные, организационные, социально-экономические отношения начинают отставать от них. Накопление этих противоречий приводит к кризисам системы. Финансовый кризис 2008-2009 гг. ярко проиллюстрировал такое противоречие. Одной из его основных причин стало появление частных финансовых институтов монопольного типа. Завоевание ими рыночного господства в условиях углубляющейся финансиализации современной экономики привело к формированию нового для экономики системного финансового риска. Выход из него представляет собой чрезвычайно сложную задачу для современного капитализма. С одной стороны, укрупнение экономических единиц продиктовано естественными, имманентными законами рынка, с другой - результатом этого укрупнения стало отрицание свободной конкуренции - главного двигателя рыночной экономики, и возникновение глубоких противоречий, вогнавших мировое хозяйство в состояние глубокого кризиса на много лет.
Эта проблема, т.е. противоречие между концентрацией и монополизацией современного производства и как ее следствие отрицания свободной конкуренции, с одной стороны, а с другой стороны, сохранения конкуренции как двигателя и хранителя рыночной экономики в современных условиях, составляет предмет жесткой дискуссии в современной экономической теории.
Последнюю позицию разделяют не только представители австрийской и чикагской научных школ (Мизес, Хайек, Ротбард, Фридман, Де Сото и др), но многие другие экономисты, так или иначе примыкающие к этому направлению. И в такой позиции есть своя логика. Так, П. Сален в книге с характерным названием «Вернуться к капитализму, чтобы избежать кризисов» пишет, что вопрос состоит не в самом функционировании рынков, «а, напротив, вгосударственном вмешательстве и ослаблении дисциплины капитализма, вызванном этим вмешательством. Рынки стали жертвами такого вмешательства... »[151].
Но есть и другая позиция, разделяемая многими другими экономистами, в т.ч. и лауреатами Нобелевской премии, которая состоит в том, что преодоление такого противоречия невозможно в рамках господствующей в мире парадигмы рыночного фундаментализма, рассматривающей свободный рынок и неограниченную конкуренцию в качестве основного средства обеспечения экономического роста, социальной справедливости и прогресса. По мнению американского экономиста Дж. Стиглица, рыночный фундаментализм представляет собой широко распространённую в мире идеологию, лежащую в основе политики крупнейших наднациональных институтов - Всемирного Банка и МВФ. Она явно переоценивает возможности рыночных отношений, саморегуляции и конкуренции, отрицая регулирующую роль государства в экономике. Практическое применение идей рыночного фундаментализма, нашедших своё отражение в политике Вашингтонского консенсуса, привело к обнищанию многие страны, в т.ч. Россию[152]. Дж. Сорос, так же отмечает ошибочность тезиса о возможности самостоятельного уравновешивания рынка: «Фундаменталисты считают, что рынки имеют склонность к равновесию, и в интересах общества - позволить всем рыночным игрокам без последствий преследовать свои личные интересы. Это явная ошибка, поскольку от краха финансовые рынки спасал не рыночный механизм как таковой, а государственное вмешательство»[153]. «Рыночный механизм «невидимой руки» сам по себе не гарантирует прогресс никакой стране, если государство не в состоянии создать эффективные правила хозяйственного поведения», - пишет проф.
А.А. Пороховский[154]. Проф. Д. Б. Эпштейн описывает рыночный фундаментализм как догму о том, что «рынок идеально функционирует сам по себе, без вмешательства государства, для современной рыночной экономики достаточно обеспечить наличие и охрану прав частной собственности, а также конкуренцию. Главные задачи государства — это как раз охрана прав частной собственности и конкуренции, а также «подбирать упавших и погибших» в конкурентной борьбе, то есть обеспечивать лишь минимальный уровень социальной помощи»[155].Такое определение очень точно характеризует скрытый смысл идей рыночного фундаментализма, направленного в т.ч. на защиту интересов монополий. Ведь именно они в
конечном счёте оказываются бенефициарами политики невмешательства государства в процесс рыночной конкуренции и защиты из собственности. Экономические реалии наглядно демонстрируют, что самоизлечение рынка от рисков, связанных с монополизацией экономики, является для него непосильной задачей. Более того, пустить ситуацию на самотёк - значит способствовать ещё большей монополизации экономики и усугублению системного финансового риска. Таким образом, поиск эффективного инструмента противодействия системному и другим рискам, вызванным монополизацией экономики, безусловно, лежит в плоскости государственного (общественного) вмешательства в этот процесс. Иными словами, перед обществом стоит вопрос, как выстроить экономическую политику таким образом, чтобы использовать преимущества монополий и нивелировать негативные последствия монополизации экономики.
Существуют множество точек зрения на то, каким образом должно действовать государство[156] в отношении монополий. Выше приводились разные точки зрения на этот вопрос, появившиеся в ответ на возникновение проблем с системно значимыми финансовыми институтами в США. Например, звучат предложения разукрупнить гигантов и поставить законодательные преграды на пути их формирования. Такое решение видится неэффективным, поскольку лишает экономику важного преимущества, связанного с высоким производительным потенциалом крупных форм.
Более здравым решением стало бы активное вмешательство государства в управление экономикой через глубокое регулирование или национализацию монополий. Эта объективно назревшая необходимость, по мнению некоторых исследователей, ставит перед государствами задачу поиска баланса «между рыночными законами, определяемыми экономической свободой, конкуренцией, и необходимостью ограничения этой свободы в социальных целях: ...обеспечения максимально высокого уровня жизни населения, наличия эффективной системы его социальной защиты при разрешении проблем продовольственной, экологической безопасности, вопросов регулирования рынка труда, социального обеспечения, социальной помощи, социального страхования, социальных гарантий и т.д.».[157]В научной литературе можно встретить тезис о том, что современная экономика движется по пути «интеграции социальных и экономических отношений, частных и общественных начал, в результате чего формируется социальная рыночная экономика и
социоэкономические отношения»[158]. Часто отмечается дрейф капитализма в сторону социальной экономики, обеспечивающей «свободное всестороннее развитие человека»[159]. Как правило, такие процессы связывают с тенденцией к социализации рыночной экономики[160]. По мнению некоторых экономистов, зарождение такой тенденции началось в условиях социальных революций начала XX в., когда под влиянием массовых общественных движений частный капитал, оценив опасность собственным интересам, был вынужден искать более гибкие формы отношений с наемным трудом. Тогда же была основана Международная организация труда (МОТ), призванная играть важную роль в регулировании рынка труда. Следующим шагом навстречу социализации стала т.н. «управленческая революция», описанная Дж. Бернхэмом в 1930-е г.г. Тенденцию к отделению собственности от управления, в которой направляющая роль в экономике переходит от капиталистов к топ-менеджерам, должна была, на его взгляд, привести к компромиссу между трудом и капиталом через «справедливое» распределение прибыли между акционерами и рабочими[161].
Наконец, сегодня постиндустриальная экономика ставит перед бизнесом задачу расширения границ его социальной функции через создание рабочих мест, выплату заработной платы, выполнение налоговых обязательств, а также формирование благоприятного социального климата, стимулирование развития образования и инноваций[162]. Её решение сопровождается поиском «средств и инструментариев, способных решить проблемы социальной ответственности работодателей, общества и государства за обеспечение права каждого индивидуума на «достойное существование» как в сфере производства, так и за его пределами»[163].К основным слагаемым социальной экономики относят: максимальное удовлетворение рынком потребностей общества при минимальных затратах; баланс расходов, необходимых для удовлетворения потребностей, обеспечиваемых рынком и обществом; минимизация разрыва между удовлетворяемыми и неудовлятворяемыми рынком общественными потребностями[164]. Обобщает вышесказанное энциклопедическое определение понятия социализации экономики, как «одного из ключевых составляющих мирового процесса, проявляющегося в социальной переориентации производства, гуманизации труда и жизни людей, смягчении социальной
дифференциации и росте значения социальной сферы, деперсонификации собственности и других явлениях и процессах»[165].
Все эти и многие другие определения сходятся к тому, что рыночная экономика приобретает некие социальные свойства, изменяется и подстраивается под новые вызовы, которые ставит перед ней процесс исторического развития общества. Тем самым происходит постоянное совершенствование рыночной модели благодаря её адаптивным свойствам, характеризующееся «переплетением трех системообразующих компонентов: рыночной системы хозяйствования, сознательного регулирования экономики государством и социальной устойчивости»[166]. Такое описание происходящих в современной экономике процессов сужает горизонт анализа, затрагивает лишь надстройку, не касаясь базиса и тем самым не позволяет системно рассмотреть данную проблему.
Тем более, говорить о гуманизации труда и жизни людей, расширении социальных гарантий и обеспечении условий для всестороннего развития человека в современном мире можно с большой долей условности. Такая характеристика применима лишь к социально-экономическим системам стран т.н. «золотого миллиарда», которые сконцентрировали на себе ключевые финансовые и товарные потоки, а также вывели значительную долю промышленного производства в отсталые страны. В Бангладеш или Сомали, в России или Китае мы наблюдаем высокую степень бедности и социального расслоения, низкий уровень развития социальной сферы, что явно не соответствует идее о «социальной переориентации» рыночной экономики как системы.Для того, чтобы более точно описать современную ступень развития рыночной экономики необходимо ввести новое понятие: социоальтерация рыночной экономики. Понятие «альтерация», позаимствованное из биологии, означает изменение структуры клеток, тканей и органов, сопровождающееся нарушением их жизнедеятельности[167]. В отличие от некроза альтерацией обозначают изменения, которые не сопровождаются гибелью клеток. Социоальтерацию рыночной экономики можно определить, как процесс вытеснения рыночных отношений, проявляющееся в развитии и повышения доли нерыночных элементов в рыночной экономике под воздействием монополизации. Такие перемены не означают смерть системы, но создают предпосылки совершенно новой модели социально-экономического устройства, новой стадии общественной эволюции, где всё общество принимает самое активное участие в управлении производством, распределением, обменом и потреблением, где создаются условия к обобществлению экономики и стиранию межклассовых противоречий. В отличие от социализации, понятие социоальтерации раскрывает глубинные, фундаментальные перемены в современной экономике.
Социоальтерацию рыночной экономики можно описать, основываясь на высказывании А.В. Бузгалина, отмечающего в развитии современной системы хозяйствования «не просто некие новые «встроенные элементы» в здание классического капитализма, а ростки качественно новой социально-экономической реальности»[168]. Схожей точки зрения придерживается и О. Мамедов, утверждающий, что «индустриальная ступень включает в себя не только классический капитализм — на этой ступени впервые формируются и реализуются материальные и экономические предпосылки социализированного преобразования общества»[169] [170]. Иными словами, когда-то в странах Западной Европы уже на стадии развитого феодализма активизировалось распространение товарного производства и, как следствие, коренных изменений во всех сферах производства, формах производственных отношений. Это создало благоприятные предпосылки к зарождению фрагментов капитализма. Так же и сегодня возникают предпосылки и, как показывает практика, необходимость к сознательному управлению экономикой со стороны общества, ее ориентации на свободное развитие 170 личности и социальную справедливость , «накопление элементов качественно нового социально- экономического состояния, которое условно может быть обозначено как «экономика для человека»[171]. Эти новшества мало сочетаются, а иногда и противоречат основополагающим принципам рыночной экономики. Катаклизмы мирового капитализма, проявляющиеся в регулярных и постоянно углубляющихся кризисах, вызванных в т.ч. и процессами монополизации, ставят перед обществом принципиальную потребность поиска ответов на эти вызовы. Как замечает А. Пятаков, «мы постепенно приближаемся к историческому рубежу, за которым - либо пропасть омницида (суицида человечества), либо переход на принципиально новый путь развития»[172]. Последовательное вытеснение рыночных отношений - реалии последних 100 лет. Это проявляется в подрыве конкуренции со стороны подчинивших рынок монополий, а также в развитии форм «ассоциированного ограничения и регулирования экономики»[173] через механизмы государства всеобщего благоденствия. Тогда «на место денег как единственного и всеобщего средства [само] регулирования и меры ценности частично, в некоторых локусах экономического пространства, приходит общество (государство), в некоторой мере определяющее параметры экономики и ценность ряда благ (прежде всего т.н. общественных)»[174]. Сюда можно добавить развитие целевого программирования экономики, распространённого в наиболее развитых станах мира в форме индикативного планирования; государственное регулирование; распределение государством части национального дохода на социальные нужды; коллективное предпринимательство на основе разных форм трудовой групповой собственности. На предприятиях такого типа господствует принцип «владеет тот, кто работает» или «кто не работает, тот не владеет». Развитие современной экономики в разрезе монополизации и её последствий протекает в русле, описанном Й. Шумпетером: «постепенно складывается все больше технологических, организационных, коммерческих, административных и психологических предпосылок социализма»[175]. К таким предпосылкам помимо прочего он относил контроль над бизнесом со стороны небольшого слоя бюрократизированных корпораций (фактически, речь идёт о монополиях), деперсонификацию собственности и управления через развитие акционерных форм собственности. «Движение к социализму, заложенное в самом развитии капитализма, происходит постепенно, небольшими шагами», - писал Шумпетер. И одним из таких шагов можно смело назвать монополизацию современной экономики, посредством которой «процесс капиталистической эволюции формирует материальные условия и души людей, готовя почву для социализма»[176]. Трудно однозначно сказать, находится ли современная экономика в отмеченных Шумпетером условиях зрелости для обобществления, но она движется к этому состоянию. Движется автоматически «т.е. независимо от чьей-либо воли и каких-либо социальных мер. Но этот процесс, наряду с другими следствиями, также порождает и эту волю, а затем и соответствующие меры - законодательные акты, административные решения и т.п», - отмечал Шумпетер. Монополизация экономики является одним из двигателей процесса социоальтерации. Концентрация и централизация капитала, с одной стороны, создают все условия для эффективного общественного управления экономикой, а с другой, демонстрируют обществу необходимость обязательного использования этих преимуществ, без которых преодоление ключевых противоречий современной экономики было бы невозможным. Ниже на примерах различных стран будет показано, что парадигма современного экономического развития объективно подталкивает государства к активному вмешательству в рыночные отношения, в частности, в развитие банковского сектора. Главным мотивом для такого вмешательства являются регулярные капиталистические кризисы и растущие риски, вынуждающие государство применять жёсткие меры внешнего воздействия на отрасль. Главным из них на протяжении последних десятилетий является системный риск, порождённый процессами концентрации банковского капитала. Наиболее иллюстративной из таких мер является национализация. 3.2