Диссиденты из неоклассиков
Шумпетер, который в центр своей теории поставил Новатора, нашел источник нарушения равновесия внутри рынка. И сам Шумпетер стал таким же новатором внутри неоклассической теории.
В целом же пересмотр постулатов и предпосылок неоклассицизма начался гораздо раньше и с различных сторон.Возможно, первым по времени следует назвать Викселля с его книгой "Процент и цены" (1898). Показав, какое влияние на хозяйственную жизнь оказывают деньги, Викселль нанес первый удар по количественной теории денег.
Следующие поколения пошли еще дальше. У Парето уже можно найти многократные ссылки на "неполную" (несовершенную) конкуренцию. Эффект Пигу обнажил зияющий провал неоклассической концепции равновесия как таковой. Да и сама теория благосостояния неизбежно должна была прийти в столкновение с основными постулатами неоклассицизма.
В 1926 г. Дэнис Робертсон, ученик Пигу, выпустил книгу "Банковская политика и уровень цен". Он все принимал в неоклассической теории — и маржинализм, и измеримость полезности (кардинализм), и равнопредельную доходность, и анализ конкурентной цены по Маршаллу, и т.д. Вот только деньги... Их нужно рассматривать в движении, в динамике. И Робертсон находит связь между движением денег и экономическим циклом.
В 1930 г. вышел "Трактат о деньгах" Дж.М.Кейнса, другого ученика Пигу. Как и книга Робертсона, он написан под влиянием идей Викселля. Кейнс обосновал несостоятельность тезиса о том, что инвестиции равны сбережениям. Отсюда — далеко идущие выводы о влиянии данного несовпадения на цены и рыночное равновесие.
В конце 20-х гг. Гуннар Мюрдаль, ученик Касселя, защищает диссертацию о деньгах, позже ставшую основой книги "Денежное равновесие" (1932). Здесь уже мало что остается от количественной теории денег и явно обнаруживается взаимовлияние между рынками труда и капитала.
В 1925—1926 гг. молодой итальянец Пьеро Сраффа опубликовал несколько статей. Одна из них называлась "Законы доходности в условиях конкуренции". Там было показано, что теория общего равновесия в условиях совершенной конкуренции противоречит сама себе. Сраффа пришел к выводу, что гораздо плодотворнее было бы отказаться от идеи свободной (!) конкуренции и строить теорию равновесия на основе анализа монополий.
Неоклассическая теория эволюционировала и ветвилась, переходя от своего первозданного варианта к модификациям. На глазах изменялся ее облик. Маржинализм от центра сместился в сторону, его место заняли проблемы денег, равновесия, трех раздельных рынков. Возможно, так бы постепенно все и шло, если бы в науку не вмешался явно экзогенный фактор