§ 3. Политическая теория поздней античности
В позднеантичном государстве режим неограниченней монархии соединил римско-эллинистическую монархическую идею с христианством, а государство - с христианской церковью. Римская императорская идея в связи о эллинистической идеей монархии оформилась в христианской концепции.
власти. Таковы три источника позднеантичной политической теории.Теории государства в IV-V вв. имели в качестве своей исходной базы те концепции и тот понятийный аппарат, который выработала эпоха классической античности[167]. Полис был фундаментом не только всех политических теорий античности, но и вообще всех античных систем ценностей[168]. Эллинизм отработал практику сосуществования сильного автономного полиса с централизованной монархической государственностью. В это время оформилась концепция “царя и царства”: царя - как “божественного мужа”, а царства - как “божественного царства”. Власть правителя была подобна теперь власти богов. Отсюда - священство державы, культ эллинистического монарха и идея гармонии[169]. Античные традиции делают государство собственностью монарха, а его самого - частью этого государства.
В Риме сложилась концепция государства как вечной, постоянной и неделимой ценности - “вечный Рим”. Идея священного государства была ближе многим эллинским традициям, чем идея священной личности монарха, сакрализация безличной государственности, гражданского политического сообщества.
Эллинистический универсализм нашел свое продолжение в римском. Идея великой всемирной державы воплотилась не в державе, производной от царя, а в государстве как таковом.
Ориентализация имперской политической практики в III в. достигла своего пика при Аврелиане, когда личность императора стала прямо обожествляться. Чуждые античным политическим традициям тенденции к прямому обожествлению были преодолены при Константине и приняли более мягкую форму.
Режим домината во многом опирался на устои и принципы отношений, традиционные ценности античного общества[170].Политическая теория домината стала концепцией неограниченной монархии-автократии, в которой главной идеей была неразрывная связь императорской власти с идеей государства, освященная христианской церковью.
Концепцию христианской империи разработал Евсевий Кесарийский. По ней император - не живой Бог, но “избранник Божий” и. как таковой - посланник Бога на Земле, заместитель, властитель “Божией милостью”. Отсюда - не только божественное происхождение императорской власти и ее “священность”, но и священность всей ее деятельности как исполнения божественной воли.
Христианство заложило теоретические основы императорской власти как “имитации” власти Бога. Признавая абсолютную трансцендентность Бога, христианство тем самым благословляло абсолютную теократическую монархию.
Евсевий разработал также концепцию “христианской державы” -империи как государства христиан и императора как светского главы своих христианских подданных. Императорская власть считалась ответственной за состояние христианства и церкви.
При Феодосии I “гражданство” окончательно слилось с “христианством”. Империя стала государством христиан и для христиан.
Мощь традиций римской “священной державы”, примат идей государственного интереса достаточно жестко включали в эту систему все общество, все слои его населения в соответствии с их положением. В этом смысле и императорская власть рассматривалась как часть общего мирового порядка.
Духовно-религиозный авторитет императора постепенно становился одним из важнейших компонентов авторитета императорской власти. Поэтому даже в условиях всеобщего распада в V веке на Западе эта власть была необычайно притягательной, хотя и в значительной степени уже символической. Более того, значительная часть средних веков прошла под знаком этого символа, олицетворявшего единство христианского мира («римский миф»).
Для Евсевия основное в императорской власти то, что она является единственным гарантом мира и процветания для подданных.
Взгляды Евсевия получили развитие у ряда последующих авторов. Так, язычник Фемистий считал божественным предназначением императора смягчать существующее в государстве законодательство, ибо механическое исполнение законов не отвечает истинной справедливости[171]. Царь исправля
ет несовершенство действующих законов, потому что он сам - Закон и выше законов.
Либаний в отличие от Фемистия, не верил в гуманность императорской власти, и потому считал, что она должна по крайней мере твердо соблюдать законы. Путь к стабильности в империи он видел в устойчивости институтов 172 власти и прочности положения отдельных социальных групп .
В IV в. появилось немало критических взглядов на сущность императорской власти. Критики (Евнапий, Синезий и др.) отмечали, что между императором и населением нет oμovoια (согласия), столь необходимого для представителя греческой цивилизации. Император должен получать свою власть за труды, за активную деятельность по заботе о подданных. Критики исходили из необходимости и непреложности императорской власти, но не принимали той формы, которую она получила после перенесения столицы в Константинополь[172][173].
Итак, в политических теориях поздней античности мы видим безоговорочное принятие существующего строя. Разница во взглядах сводилась в основном к различному пониманию конкретного оформления императорской власти.