5. [ПОУЧЕНИЯ ПРАТАРДАНЫ]
1. Пратардана, сын Диводасы, мужественно сражаясь, достиг любимого обиталища Индры. Ему сказал Индра: «Выбирай, Пратардана, что хочешь». Он, Пратардана, сказал: «Ты сам выбери для меня то, что, по- твоему, наиболее полезно для человека».
Ему ответил Индра: «Не выбирает высший для низшего, выбирай же ты сам». — «Так лишил ты меня милости», — сказал Пратардана. Однако Индра не отступил от истины, ибо Индра — сам истина. И сказал ему Индра: «Меня познай. Познание меня я поистине полагаю наиболее полезным для человека. Я убил Триширшана[249], сынаТваштара. Я отдал гиенам сдерживающих себя арунмук- хов [250]. Нарушив многие уговоры, я убил потомков Пра- хлады на небе, пауломов — в воздушном пространстве, а калакханджей — на земле. Ни один волос не убавится [у меня] за это. Мир того, кто знает меня таким, не убавится от каких бы то ни было поступков его — ни от убийства матери, ни от отцеубийства, ни от воровства, ни от умерщвления зародыша. Какое бы зло ни совершил он, смуглость [251] не сойдет с его лица».
- Он [252] сказал: «Я — дыхание, атман разума; почитай же меня как жизнь, как бессмертное. Жизнь есть дыхание, а дыхание — жизнь. Ибо пока в теле обитает дыхание, до тех пор [в нем сохраняется] жизнь. Ибо поистине дыханием достигается бессмертие в этом мире, разумом — истинный замысел. Тот, кто почитает меня как жизнь, как бессмертное, достигает в этом мире полной жизни, достигает бессмертия, неуничтожимости в небесном мире. Об этом некоторые говорят: «Поистине праны приходят в единство». Ибо поистине никто не может в одно и то же время передавать имя речью, облик — глазами, звук — ушами, размышление— мыслью. Поистине, придя в единство, праны передают это одно за другим. Вслед за говорящей речью говорят все праны. Вслед за видящими глазами видят все праны; вслед за слышащими ушами слышат все праны; вслед за думающей мыслью мыслят все праны; вслед за дышащим дыханием дышат все праны. Таково поистине это, — сказал Индра.— Однако поистине есть [прана], главенствующая среди пран».
- Если кого-либо покинет речь, он продолжает жить, ведь мы видим немых. Если кого-либо покинет зрение, он продолжает жить, ведь мы видим слепых. Если кого-либо покинет слух, он продолжает жить, ведь мы видим глухих. Если кого-либо покинет мысль, он продолжает жить, ведь мы видим глупцов. Если у кого-либо отрублены руки, он продолжает жить.
Если у кого-либо отрублены ноги, оя продолжает жить, ведь мы видим его. Однако поистине лишь дыхание, этот атман разума, подхватывая это тело, поднимает его. Должно поэтому почитать его[253] как хвалебную песнь. Все это достигается в дыхании. Поистине дыхание есть разум. Поистине разум есть дыхание. Ибо оба они вместе обитают в этом теле, вместе выходят они наружу. Подтверждение этого, познание этого таково: Когда человек, уснув, не видит снов, он приходит в единство с этим дыханием. Тогда в него входит речь со всеми именами, зрение со всеми обликами, слух со всеми звуками, мысль со всеми помыслами. Когда он просыпается, то подобно тому, как из раздуваемого огня во все стороны разлетаются искры, так из этого атмана расходятся праны по своим пристанищам, из пран — боги, из богов — миры. Именно это дыхание, этот атман разума, подхватывая это тело, поднимает его. Должно поэтому почитать его как хвалебную песнь. Все это достигается в дыхании. Поистине дыхание есть разум. Поистине разум есть дыхание. Подтверждение этого, познание этого таково: если больной человек, умирающий впадает в слабость, лежит без памяти, то говорят [о нем]: «Ум из него вышел». Он ничего не слышит, ничего не видит, ничего не говорит, ничего не мыслит. Тогда он приходит в единство с этим дыханием; в него входит речь со всеми именами, зрение со всеми обликами, слух со всеми звуками, мысль со всеми помыслами.
И когда он выходит из этого тела, он выходит вместе с этими [пранами].4. Речь поистине дает ему все имена, речью обретает он все имена. Дыхание дает ему все запахи, дыханием обретает он все запахи. Зрение дает ему все облики, зрением обретает он все облики. Слух дает ему все звуки, слухом обретает он все звуки. Мысль дает ему все помыслы, мыслью обретает он все помыслы. Поистине они оба вместе [254] пребывают в этом теле и оба вместе выходят наружу. Далее мы поведаем, как в этом разуме все существа приходят в единство.
- Речь — одна его [255] внешняя часть. Имя — часть существующего, расположенного по другую сторону[256]. Дыхание — его внешняя часть. Запах — часть существующего, расположенного по другую сторону. Глаз — его внешняя часть. Облики — часть существующего, расположенного по другую сторону. Ухо — его внешняя часть. Звук — часть существующего, расположенного по другую сторону. Язык — его внешняя часть. Вкус — часть существующего, расположенного по другую сторону. Обе руки — его внешняя часть. Действие— часть существующего, расположенного по другую сторону. Тело — его внешняя часть. Радость и печаль — часть существующего, расположенного по другую сторону. Детородный орган — его внешняя часть. Блаженство, сладострастие и рождение — часть существующего, расположенного по другую сторону. Обе ноги — его внешняя часть. Хождение — часть существующего, расположенного по другую сторону. Мысль — его внешняя часть. Помыслы и желания — часть существующего, расположенного по другую сторону.
- Подчиняя речь разуму, обретают все имена речью. Подчиняя дыхание разуму, обретают все запахи дыханием. Подчиняя зрение разуму, обретают все облики зрением. Подчиняя слух разуму, обретают все звуки слухом. Подчиняя язык разуму, обретают все вкусы пищи языком. Подчиняя обе руки разуму, обретают все действия обеими руками. Подчиняя тело разуму, обретают радость и печаль телом. Подчиняя детородный орган разуму, обретают блаженство, сладострастие и рождение детородным органом. Подчиняя обе ноги разуму, совершают всякое хождение обеими ногами. Подчиняя мысль разуму, обретают все помыслы мыслью.
- Ибо речь, покинутая разумом, не передавала бы никакого имени. «Моя мысль, — говорят, — была где-то в ином месте, я не уразумел этого имени». Дыхание, покинутое разумом, не передавало бы никакого запаха. «Моя мысль, — говорят, — была где-то в ином месте, я не уразумел этого запаха». Зрение, покинутое разу- мом, не передавало бы никакого облика. «Моя мысль, — говорят, — была где-то в ином месте, я не уразумел этого облика». Слух, покинутый разумом, не передавал бы никакого звука. «Моя мысль, — говорят, — была где-то в ином месте, я не уразумел этого звука». Язык, покинутый разумом, не передавал бы никакого вкуса. «Моя мысль, — говорят, — была где-то в ином месте, я не уразумел этого вкуса». Обе руки, покинутые разумом, не передавали бы никакого действия. «Моя мысль, — говорят, — была где-то в ином месте, я не уразумел этого действия». Тело, покинутое разумом, не передавало бы радость и печаль. «Моя мысль, — говорят, — была где-то в ином месте, я не уразумел этой радости и печали». Детородный орган, покинутый разумом, не передавал бы блаженства, сладострастия и рождения. «Моя мысль, — говорят, — была где-то в ином месте, я не уразумел этого блаженства, сладострастия и рождения». Обе ноги, покинутые разумом, не передавали бы хождения. «Моя мысль, — говорят, — была где-то в ином месте, я не уразумел этого хождения». Помысел, покинутый разумом, не исполнился бы, не уразумели бы того, что должно уразуметь.
8. Пусть не стараются познать речь, говорящего должно знать. Пусть не стараются познать запах, обоняющего должно знать. Пусть не стараются познать облик, видящего [облики] должно знать. Пусть не стараются познать звуки, слышащего должно знать.
Пусть не стараются познать вкус, ощущающего вкус должно знать. Пусть не стараются познать действие, действующего должно знать. Пусть не стараются познать радость и печаль, ощущающего радость и печаль должно знать. Пусть не стараются познать блаженство, сладострастие и рождение, испытывающего блаженство, сладострастие и рождение должно знать. Пусть не стараются познать хождение, ходящего должно знать. Пусть не стараются познать мысль, мыслящего должно знать. Таковы поистине десять частей существующего, относящихся к разуму. Эти десять частей разума относятся к существам. Ибо если бы не было этих частей существующего, не было бы и частей разума. А если бы не было этих частей разума, не было бы и частей существующего. Ибо никакой облик не был бы возможен без них обоих. Поистине он[257] не много- различен. Подобно тому как в повозке обод колеса опирается на спицу, спицы же опираются на ступицу колеса, точно так же эти части существующего опираются на части разума, а части разума опираются на дыхание. Это дыхание есть атман разума, блаженство, оно не стареет и бессмертно. Тот, [кто знает это], не становится больше от хороших поступков, не становится меньше от дурных. Ибо поистине лишь он[258] побуждает к хорошим поступкам того, кого он хочет увести из этих миров. Поистине лишь он побуждает к дурным поступкам того, кого он хочет увести вниз. Он — охранитель миров, он — владыка миров, он — властитель всего. Он — мой атман, это должно знать. Он — мой атман, это должно знать.