[АТМАН В СОСТОЯНИИ ГЛУБОКОГО СНА]  

Если он подобно богу, подобно правителю думает: «Я есмь все это», — то это его высший мир.

21. Поистине это его облик, за пределами желаний, огражденный от зла, не знающий страха. Подобно тому как человек, которого обнимает любимая женщина, не восприемлет ничего наружного, ничего внутреннего, точно так же этот пуруша, обнимаемый атманом — разумом, не восприемлет ничего наружного, ничего внутреннего. Поистине это его облик, в котором желание исполнено, в котором желание — атман, [облик], в котором нет желания, свободный от печали.
22. Тогда отец перестает быть отцом, мать — матерью, миры — мирами, боги — богами, Веды — Ведами. Тогда вор перестает быть вором, губитель зародыша — губителем зародыша, чандала — чандалой, паулкаса — паулкасой[187], нищенствующий жрец — нищенствующим жрецом, предающийся тапасу — предающимся тапасу.
    На него не действует добро, на него не действует зло, ибо он преодолел все печали сердца.
23. Если он поистине [во сне] не видит этого, то он, видящий, поистине не видит этого: не прекращается вйдение у видящего, ибо оно неразрушимо. Однако нет [здесь] другого, отличного от этого отдельного, что он мог бы видеть.
24. Если он поистине не обоняет этого, то он, обоняющий, поистине не обоняет этого: не прекращается обоняние у обоняющего, ибо оно неразрушимо. Однако нет [здесь] другого, отличного от этого отдельного, что он мог бы обонять.
25. Если он поистине не вкушает этого, то он, вкушающий, поистине не вкушает этого: не прекращается вкушение у вкушающего, ибо оно неразрушимо. Однако нет [здесь] другого, отличного от этого отдельного, что он мог бы вкушать.
26. Если он поистине не говорит этого, то он, говорящий, поистине не говорит этого: не прекращается речь у говорящего, ибо она неразрушима. Однако нет [здесь] другого, отличного от этого отдельного, что он мог бы говорить.

27. Если он поистине не слышит этого, то он, слышащий, поистине не слышит этого: не прекращается слышание у слышащего, ибо оно неразрушимо. Однако нет [здесь] другого, отличного от этого отдельного, что он мог бы слышать.
28. Если он поистине не мыслит этого, то он, мыслящий, поистине не мыслит этого: не прекращается мышление у мыслящего, ибо оно неразрушимо. Однако нет [здесь] другого, отличного от этого отдельного, что он мог бы мыслить.
29. Если он поистине не осязает этого, то он, осязающий, поистине не осязает этого: не прекращается осязание у осязающего, ибо оно неразрушимо. Однако нет [здесь] другого, отличного от этого отдельного, что он мог бы осязать.
30. Если он поистине не познает этого, то он, познающий, поистине не познает этого: не прекращается познавание у познающего, ибо оно неразрушимо.
    Однако нет [здесь] другого, отличного от этого отдельного, что он мог бы познать.
31. Где поистине могло как бы находиться другое, там один видел бы другого, один обонял бы другого, один ощущал бы вкус другого, один говорил бы о другом, один слышал бы другого, один мыслил бы другого, один осязал бы другого, один познавал бы другого.
32. [Ясным] подобно водам становится единственный видящий, без другого; это — мир Брахмана, о великий правитель, — так поучал его Яджнявалкья, — это его высшая стезя, это его высшая удача, это его высший мир, это его высшее блаженство. От частицы этого блаженства живут остальные существа.
33. Если кто-либо из людей становится счастливым, благоденствующим, владыкой над другими, вкушающим все человеческие наслаждения, то это — высшее блаженство людей. Стократное человеческое блаженство — это лишь одно блаженство предков, обретших свой мир. Стократное блаженство предков, обретших свой мир, — это одно лишь блаженство в мире Гандхарвы. Стократное блаженство в мире Гандхарвы — это лишь одно блаженство богов, [ставших богами] через жертвоприношения. Стократное блаженство богов, [ставших богамиї через жертвоприношения, — это одно блаженство богов по рождению, а также знатока Вед, непогрешимого, не имеющего желаний. Стократное блаженство богов по рождению — это лишь одно блаженство в мире Праджапати, а также знатока Вед, непогрешимого, не имеющего желаний. Стократное блаженство в мире Праджапати — это лишь одно блаженство в мире Брахмана, а также знатока Вед, непогрешимого, не имеющего желаний. Поистине это — высшее блаженство, это — мир Брахмана, о великий правитель», — сказал Яджнявалкья. — «Я даю тебе, господин, тысячу [коров]. Продолжай говорить ради [моего] избавления [от незнания]». Тут испугался Яджнявалкья: «Мудр правитель; он теснит меня со всех сторон».
34. «Насладившись во сне, окончив странствия, посмотрев добро и зло, он возвращается вновь к первоначальному состоянию, к бодрствованию.

[АТМАН ПРИ УМИРАНИИ]

35. Подобно тому как нагруженная доверху повозка движется со скрипом, точно так же движется со скрипом и этот телесный атман, держащий на себе атман разума, когда становится трудно дышать.
36. Если худеет это [тело]—худеет ли оно от старости или от недуга, — то, подобно тому как [созревший] плод мангового дерева или плод фигового дерева удум- бара или фигового дерева пиппала избавляется от своих уз, точно так же этот пуруша освобождается от своих членов и возвращается к своему первоначальному состоянию, к дыханию.
37. Подобно тому как прибывающего правителя ожидают воины, судьи, возницы, старейшины, готовя для него пищу, напитки и жилище, [говоря]: «Он прибывает! Он приближается!» — точно так же все существа ожидают знающего: «Прибывает этот Брахман! Он приближается!»
38. Подобно тому как воины, судьи, возницы, старейшины окружают правителя, желающего уехать, точно так же все праны окружают этот атман, когда умирают, когда становится трудно дышать.

7 Древнеинд.