|0 САМОДОВЛЕЮЩЕМ И СОВЕРШЕННОМ]
Закончив девятую главу и приступив к десятой, он говорит: «Всякое самодовлеющее и совершенное является менее значительным, чем первое и простое благо». Итак, [он говорит, что] первое, сверхсущее и простое, благо надо полагать выше совершенства самодовления и составляет следующие доводы: всякое совершенное есть ставшее совершенным, но всякое ставшее совершенным в первую очередь составлено из частей, а потом извне прибавляет к себе причину своего совершенства.
Так, истинно сущее произошло от единого и от двух происходящих от одного источника: я имею в виду первый предел сущих, который Аристотель называет родом родов, и первую беспредельность, которая является неистощимой и беспредельной возможностью. Оно составлено объединением этих двух и 'обрело совершенство от непознаваемого единого через внедрение объединяющих лучей.Центром и причиной истинно сущего считай единое, путем же, как бы объединяющим,— эти две причины, пребывающие в единстве. Но о нем нельзя сказать «оно», ибо всякое «оно» лежит в сфере указуемого и родов, [единое] же мы называем «оно» лишь по примеру последующих и осуществленных, среди которых начинают зарождаться роды. Но где нет ни частей, ни целостности, там нельзя говорить ни «оно», ни «ему», ни «его», а эти [слова] мы применяем к нему исходя из последующих. Так как это доказано, то, следовательно, первое благо стоит превыше и совершенства, и самодовления, ибо совершенное и самодовлеющее следует за ним. Совершенство и самодовлей ие являются родами и свойствами истинно сущего. Запомни, что различны понятия «благо» и «благость». Нлаго является частью благости, а благость подобна безграничному озеру благ. Они отличаются друг от друга наподобие общего и частного. Иными являются познание и природа общности, а иной — [природа] ее частей. Например, иной является природа неба, как общности, и иной — природа его частей, т. е. сфер, скажем, четырех элементов природы. Таким образом [обстоит дело] со всеми общностями и их частями. Но заметь, что, когда говорится об общности первого блага, не думай, что это — составленная из частей общность, что это — общность от частей подобно общностям неба, разума и других родов.
Если мы осмеливаемся говорить об общности в отношении первого блага, то [имеем в виду, что эта общность) является простои, не имеющей частей и не причастной; как единое едино и не допускает никакого привнесения, так и общность блага.
Эти образы имеются в аттическом языке: «тагатон» означает «благость», а «агатон» — благо. Этим щедро выражается, что [благость] выше самодовления и совершенства, ибо всякое совершенное стремится к дающему ему совершенство, но к чему бы могла стремиться первая благость, если она сама является для всего предметом любви и возвращения и предметом, утоляющим жажду сущих, и |причиной] их мук?