<<
>>

[О ПРИЧИНЕ БЫТИЯ]

 

Закончив десятую главу и приступив к одиннадцатой, он красноречиво говорит: «Все сущее эманирует из одной причины, из первой». Слушай, как сразу незначительными делает он мнения тех, которые творческую причину подвергли эксории от сущих, как ото сделали Стагирит и философ Афродизнйский со схолиастами 44, ибо когда говорится, что «всякое сущее эманирует», то речь идет не о творческой причине, т.

е. о первой силе становления — если допустимо так о ней сказать, — которая есть причина начала.К этому он присовокупляет: «из одной причины, из первой». Но когда слышишь здесь упоминание «единого», не связывай его ни с силой, ни с действием, ни даже с чем- нибудь возвышенно примысливаемым, как-то: со светом, с вечностью или с производительностью. Он говорит: если что-нибудь из этого припишешь единому, 'го этим умалишь его и не останется у тебя безупречного единого; ибо все это после единого и скорее сродни украшенности истинно сущего от сверхпричины. Но когда он говорит: «из [причины]», то не думай, что оно из своего сверхбытийиого существования что-то отдало сущим. Ибо, как говорит Сократ, каждый творец всяких искусственных и природных явлений отдает свои свойства созданным физическим явлениям наподобие того, как четыре элемента дают свои свойства или же как все остальное, входящее в смешение, дает свои свойства смеси, произведенной от себя. Но это [первое] пребывает выше всего сотворенного природой, и [автор] как об образе его говорит о солнце — Аполлоне 45 Он говорит, что как от Аполлона и его движений — все находящееся в сфере становления, так и от того солнца единых — сотворенное и всякий порядок высших сил; как [солнце] выше всего находящегося в становлении, так первично и это единое, ибо солнце не смешивается, не подвергается разрушению и изменению. Таким же образом и единое не умножается в сущих, чтобы не утратить свою едипость и не соединяться с природой, чтобы не навлечь на себя необходимость, ибо всякое сопряженное с природой сковывается неразрывными цепями Диоса 46 и связывается с природной леобходимостыо.
Но единое превыше всего этого и даже превыше превысшести. Теперь приступает автор к составлению доказательства и говорит: «Или ни для чего из сущего нет причины, или есть круг причин и все онк конечны, или же восхождение их бесконечно и одна служит причиной другой и нолагание причины нигде не прекращается ».

Так выставляет он эти три проблемы, требующие доказательства, но мы разъясним пока первую из них, которая говорит: «ни для чего из сущего нет причины». Ведь если отвергнешь первую причину быТИЯ\, тем самым отвергнешь строй бытия. Сперва разъясним, что есть предвечный строй. Когда слышишь о строе, не считай это изображением самого прекрасного, т. е. небесного, строя, где вместе с вращением происходит и изменение, которое плетет судьбу, еймармену 47, а понимай его как строй, присущий бытию, и считай его как бы сверхбытием и называй провидением. Причем истинность присуща самому бытию; и дело обстоит не так, что строй или истинность привнесены в бытие; и не считай, что строй — одно, а истинность — другое. И также не считай это в отношении святого провидения. Ибо в том неизреченном обоснованы элементы провидения, и оттуда оно присуще бытию как украситель и соразмеритель природы всех сущих и дающий каждому из них отдельный порядок его существовании. Но если кто отвергнет, что у бытия причина одна, он искоренит и сделает несостоятельным строй н украшепность сущих. Но это невозможно. Поэтому именно одна причина у сущих, и ничто не может избежать ее строя и предопределения.

«Или причины вращаются в круге, и все они конечны». Это положение говорит, что если ты признаешь, что причины вращаются в круге и получается сфера причин, то одно будет причиной другого и одно и то же будет и причиной, и причиненным, и, откуда начинается, там же и будет кончаться пли, где кончается, там же будет начинаться. И нигде не встретишь безупречную и первую причину, а будет каждое и причиной, и следствием. Далее, не встретишь ты и возвышеннейшей и первой прпчипї»і бытия, и будут последующие и последние причинами по природе первых и дающими им бытие.

И этим нарушится строй бытия, и пе будет первых и последующих, высших и низших, и сразу уничтожится строй и состояние бытия, что невозможно но природе вещей. Таким образом, существует одна первичная причина сущих и от нее — строй и провидение бытия.

«Или же восхождение их бесконечно, и одна служит причиной другой, и нолагание причины нигде не пре- кращается». Это означает: если сущие безграничны и нет у них первого пристанища, где бы они пристали и определились, то будет смешение и неразобщенность бытия, и где же тогда предел? Но если нет границы бытия, не будет и строя; а если не будет строя, тогда не будет и провидения^ но если нет провидения, тогда не будет и управителя, который дает бытие; и если не будет управителя и дающего бытие, то не будет никакой определенности чего-либо. И если не будет определенности чего-либо, то как же будет возможно познание родов, их строя и их сущности? Но это несуразность и невозможно. Поэтому есть одно пристанище и предел бытия, от которого происходит все сущее.

И далее: «Не будет строя действующих и претерпевающих действие». Что из себя представляют действующее и претерпевающее? Действующим он называет то, что в сравнении с [другими] сущими является наиболее драстериос 48 Так, все небесное [более деятельно], чем земное, и огонь активнее других элементов, и как разумные сущие активнее душевных, душевные — активнее тел, ибо все они первичнее и деятельнее того, что мы выше назвали в качестве такового. Претерпевающим же является всякое более бездеятельное и менее значительное, чем его высшее. Претерпевание же двояко. Некоторые претерпевания облагораживают и обожествляют, а некоторые растлевают и разрушают строй. Познай, что, когда высшие причины что-то движут и делают себе подобным, такое претерпевание является обессмертивающим и обожествляющим. Но когда движут низшие высшим и делают его себе подобным по роду, это называется разлагающим и гасящим [претерпеванием].

И к этому он еще добавляет: «Если нет первой причины, то нет ни умения, ни знания», что есть дело души, созерцающей бытие.

Ибо, говорит Аристотель в первой и особенно во второй книгах «Аналитики», «мы лишь тогда говорим о познании, когда познаны причины, первые начала вещей» 49 «Первые» потому, что без познания причин, по Аристотелю, нет познания, и он не считает [такое знание] знанием, а считает его скорее ошибочным знанием. Но чем является познание, которое направлено на [познание] причин, выслушай и восприми на примерах, которые приводит сам Аристотель. Всякий, даже необразованный, знает, что Луна бывает ущербной, но почему или по какой причине, это знают только мудрые. И так же всякий знает, что, когда Солнце находится под Землей, у нас тут ночь, но почему таким образом [происходит], знает*только мудрый. И так же [всякий знает], что душа придана телу, но как — знает только мудрый. И так же всякий знает, что по провидению среди смертных достойные смешиваются с недостойными и недостойные с достойными, и все знают, что это так и есть, но почему — знает лишь мудрый. И что земля среди воздуха — знает всякий, но, каким образом — знает лишь мудрый. И многое подобно этому. Да будет известно о всяком знании: если познание не основано на [знании] первых причин, это называется не знанием, а заблуждением и незнанием.

Но ничем не разделены между собой причина и причиненное, если они заключены в круг и соприкасаются между собой. Что значит «ничем не разделены» 50? Смысл этого положения в том, что в ряду сущих некоторые находятся выше и имеют много промежуточных звеньев, и являются они сильнейшими и причинами, порождающими больше явлений, а некоторые не имеют много промежуточных звеньев и являются менее значительными и производят меньше явлений. Давайте разъясним это на примере. Первое бытие, которое наше стремление назвало истинным бытием и истинно сущим, является причиной более всего прочего, например, вечного, живого в себе, разумов, душ, природы. Внемли, что вековечное, т. е. вечно сущее, [является причиной] неизменных вечных [вещей), живое в себе 51 — имеющих жизнь, душа — одушевленных, а природа — природных.

Каждое из них превосходит или отстает от других но объему созидаемых им сущих соответственно своей мере. Но все вместе в наибольшей мере производит истинно сущее, как самое сильное и далеко простирающее свое действие посредством всех этих [сущих]. Если оно лишается их силы, то все же действует само. Оно простирает свою силу на все обретшее род, даже если оно неодушевленно. Но другие причины не в силах этого сделать. Ибо и само это истинно сущее отличается и отстает от того превысшего и непознаваемого, ибо это превысшее и непознаваемое единое производит безобразную и бескачественную материю, которую мы называем не-сущим 52, но лишь в смысле ущербности, а не превосходства. Ибо от этого единого произошла эта непознаваемая материя, как непознаваемая и лишенная рода от непознаваемого, которое превыше родов. Таким образом, в этом даже истинно сущему не угнаться за производительной силой единого, ибо действие истинно сущего распространяется до обретших бытие и принявших образ. Потому-то он и говорит: чем больше промежуточных [звеньев), тем причина лучше и достойнее.

 

<< | >>
Источник: Г В. ТЕВЗАДЗЕ. Иоанэ ПЕТРИЦИ. РАССМОТРЕНИЕ ПЛАТОНОВСКОЙ ФИЛОСОФИИ И ПРОКЛА ДИАДОХА. АКАДЕМИЯ НАУК СССР ИНСТИТУТ философии ИЗДАТЕЛЬСТВО « МЫСЛЬ » МОСКВА -1984. 1984

Еще по теме [О ПРИЧИНЕ БЫТИЯ]: