[ПРИЧИНА И ПРИЧИНЕННОЕ]
«Всякое причиненное пребывает в своей причине и производится ею и обратно возвращается к ней».
Эта глава доказывает, что всякое причиненное имеет в своей причине твердые основы своей сущности: какова определенность начала, такова и определенность того, что от этого начала исходит.
Но если оно лишь пребывает в причине, то оно никак не отделится от своего начала, и не произойдет строй рядов, и не определятся монады. Но если отделится причинное от причины, то вместе с отделением одновременно происходит и возникновение его, и оно делается как бы тождественным иным. Тождественное оно в силу сходства, а иное — в силу несходства, ибо положение гласит, что не бывает ни подобного без неподобия, ни неподобного без подобия. Но в некоторых преобладает подоб- ность сущих и тождественность, как, например, в разумном и в умопостигаемом космосе, а в некоторых преобладает неподобность, как в чувственном. Ибо, куда врывается материя, там меркнет сияние тождественности и подобности.«Но если нечто лишь пребывает, то никак не отделяется от причины». И далее, если оно лишь эманирует, то не остается в причине и совершенно отделяется от своего рождающего; тогда не будет ни обратного вожделения, ни стремления к единящей его причине, а это невозможно и подрывает порядок вечного превысшего. Ибо единое определяет порядок всего. Поэтому должно, чтобы [каждое] и пребывало, и эманировало, и различалось.
«Если же оно лишь возвращается, то как не иметь ему от [ причины | и сущность?» Он спрашивает: как оно возвращается, если то, к чему оно возвращается, не является его причиной? Ибо всякое возвращающееся возвращается именно к своей сущностной причине, а не как попало. Ибо как оно может по своей природе вожделеть к чуждому?
«Если же оно и пребывает в своей причине и эманирует, разве не возвращается?» Это значит, если что-то пребывает в причине и эманирует, то и возвращается к своему производящему.
Ибо никак не может быть, чтобы что-либо не вожделело обратно к причине своего бытия. Если же оно не вожделеет обратно, то, следовательно, оно и до отделения не пребывало в ней. Но невозможно, чтобы причиненное не находилось в причине своего существования. Поэтому необходимо, чтобы причиненное вожделело к своему началу.«Если же оно лишь пребывает и возвращается, но не эманирует, то как же, будучи неотделенным, оно в состоянии обратно вожделеть к нему?» Он говорит: если пребывает и возвращается, то как же оно не эманирует? Ведь всякое возвращение [свойственно] производимым и отделенным, ибо пребывание предшествует отделению и эманации, а возвращению предшествует эмапирование и отделение: ведь всякому возвращению предшествует отделение, ибо чему же возвращаться обратно, если оно предварительно не эманировано и не отделено от начала?
«Ибо всякое возвращающееся подражает расчленимо- му». Расчленимым он называет то, что составлено из четырех стихий, ибо, разлагаясь, [сущие] снова расчленяются на четыре стихии. Необходимо или только пребывать, или только возвращаться, или только эманировать, или связывать крайние члены, или чтобы все находилось между двумя этими крайними. Тут философ исследует все виды причины и причиненного. Ты же знай, что из всего этого по отдельности не воздвигнется ряд сущих, ибо ни одно лишь пребывание, ни одно лишь эманирование, ни соединение крайних членов без среднего, ни лишь наличие [чего- то] между крайними членами не в состоянии создать никакой из рядов сущих. Крайними членами подразумевай причину и причиненное. И, не сочтя достаточным для произведения сущих ни одно из них в отдельности, он говорит, что надлежит, чтобы всякое и пребывало в своей причине, и эманировало из нее, и возвращалось к ней.
ГЛАВА 36 [СТУПЕНИ СОВЕРШЕНСТВА]
«Из всего умноженного вследствие эманации первичные совершеннее последующих, а последующие — совершеннее следующих за ними».
Эта мысль была рассмотрена и выше; первые и ближе находящиеся к своему источнику существа являются совершеннее своих последующих.
Поясним это на примерах: в каждом ряду сущих самые близкие к началу более ценны и более божественны. Например, поскольку ряд разумов ближе всех к истинно сущему, он более божествен, и так далее, а также душа, близко находящаяся к первой и всеобщей душе, является более божественной. Далее, природа, близко находящаяся к первой природе всего, более божественна. Далее, то же самое и в отношении тела, ведь тела, ближе находящиеся к неблуждающей сфере, более божественны, чем находящиеся ближе к последующим сферам; ибо какова разница между сферой великого Кроноса 111 и Луны, так же обстоит дело и с причинами возникновения и разрушения. Ведь сфера эфирного огня 1,2 более божественна, чем сфера других стихий, ибо она соразмерно следует вечному и вечно движется, как и другие, чей удел — бессмертие. Поэтому они и при возвращении, и обратном вожделении соблюдают свою закономерность, ибо порядок всего так велел, как говорит Тимей пз.