Гл а ва 2 ПРЕДФИЛОСОФИЯ ГЕСИОДА
Гесиод — автор поэм «Теогония» и «Труды и дни», которые объединены общей дидактической (назидательной) направленностью. Наряду с жизненными наставлениями в них содержатся глубокие размышления о богах и природе мироздания.
Не случайно мировоззрение Гесиода представляет собой традиционный раздел курсов античной философии[101]. Современные исследователи также довольно часто говорят о Ге- сиоде как о просветителе и мыслителе[102]. В отечественной литературе мировоззрение Гесиода справедливо относят к предфилософии[103]. При этом в большей мере привлекалась к анализу его поэма «Теогония», в меньшей — другая его поэма «Труды и дни». По нашему мнению, для исследования следует привлекать эти произведения в равной мере, так как они могут дать многое для широкого исторического рассмотрения не только условий, но и самой сущности перехода от мифа к логосу.Обратимся к биографии Гесиода. Поэма «Труды и дни» содержит несколько автобиографических включений, из которых следует, что отец Гесиода, покинув эолийские Кимы, жил в «деревне нерадостной Аскре» («Труды и дни», 630)[104].
Наставляя своего брата Перса к прилежанию в труде, Гесиод подробно описывает образцовое ведение крестьянского хозяйства, позволяющее избежать голода и нужды. Наряду с этим он говорит и о морской торговле, но как о печальной необходимости, вызванной тем, что боги спрятали от смертных источники пищи. Жителям справедливого и поэтому процветающего полиса нет нужды пускаться в опасное плавание по морю. Обращаясь к брату, Гесиод говорит, что плавание может помочь ему «от долгов отвертеться и голода злого избегнуть» (Труды, 647), т.е. указывает на экономическую необходимость путешествия. Гесиод советует Персу нагружать свой корабль
такой кладью, которая принесла бы барыш. Так же, по словам Гесио- да, делал их отец, разъезжая по морю в поисках средств к жизни, поскольку тоже испытывал нужду (Труды, 634).
Таким образом, мореплавание рассматривается как дополнительное подспорье к земледельческому труду. Конечно, приобретение богатства в результате выгодной торговли может превратиться и в самоцель, но такое плавание Гесиод не одобряет.Существует предположение, что отец Гесиода принадлежал к числу коренных жителей Беотии, владеющих земельной собственностью,— дамухов, из числа которых обычно и набирались колонисты. Что же касается возвращения отца Гесиода из колонии (эолийские Кимы были основаны беотийскими переселенцами) на родину, то такие случаи были предусмотрены. «Право возвращения колониста на родину, в той или иной мере обусловленное, составляло одну из важнейших черт эллинской колонизационной практики»[105]. Отец Гесиода воспользовался этим правом. Он завещал Гесиоду и Персу небольшое наследство — видимо, оставленную им в отцовском ойкосе принадлежащую ему часть движимого и недвижимого имущества. Последнее обстоятельство облегчало возвращение колониста на родину.
Можно предположить, что отец Гесиода принадлежал к числу новых земельных собственников, скупавших земельные владения дамухов. Однако это предположение не соответствует заявлению Гесиода о бедственном положении его отца, возвратившегося на родину. Более вероятно, что Гесиод, как и его отец, принадлежал к дамухской земельной знати, к «лучшим». Обращаясь к брату Персу, Гесиод напоминает о его, а тем самым и о своем высоком происхождении: «Перс, о потомок богов» (Труды, 299). Примечательно, что, негодуя на «царей-дароядцев», Гесиод относит себя не к estloi (лучшим), а к deiloi (народу). Конечно, противоречия между теми и другими прослеживаются у Гесиода достаточно четко, однако они перенесены в этическую область. Гесиод тем не менее говорит о населении всего полиса, о справедливости как норме полисной жизни, о необходимости трудиться независимо от происхождения.
Оппозиция «лучших» и «народа» не подчеркивает имущественного различия этих категорий населения[106]. Конечно, в полисе, а точнее, в протополисе (Аскра не была самостоятельным полисом, являясь земледельческим поселением, она входила в полис Феспию) были и бедные, и богатые.
Хотя Гесиод постоянно упоминает о «грызущейбедности», он не приводит фактов имущественных и социальных различий. Его брат Перс не имеет собственного добра, но при надлежащем усердии он может стать богатым. Земля Аскры, «тягостной летом, зимой неприятной», была каменистой и обожженной солнцем. Но эта земля позволяла возделывать рожь и овес, содержала выпасы для скота и давала возможность земледельцу при надлежащем усердии жить безбедно, в достатке и сытости. Конечно, Гесиод замечал, что люди стремятся к богатству, но, видимо, нельзя однозначно и прямо считать это обстоятельство свидетельством развития товарного производства, так как основой в достижении богатства являлся земледельческий труд, укрепляющий «ойкос»,— почти замкнутое натуральное хозяйство.
И другая социальная оппозиция, подчеркиваемая Гесиодом: народ («демос») — цари («басилеи»). Только басилеи, по мнению Гесиода, ответственны за состояние справедливости в полисе, которая должна поддерживаться их усилиями. Как следует из поэмы «Труды и дни», басилеи пополнялись из числа всего населения (кооптировались в совет басилеев из числа «лучших»). Гесиод не подвергает сомнению саму процедуру отбора, однако его явно не устраивает использование власти басилея- ми. Видимо, Гесиод причисляет себя к демосу, становясь в оппозицию по отношению к осуществляющим несправедливое правление басилеям. В целом же отмеченные обстоятельства биографии Гесиода позволяют говорить об особенностях становящегося полисного общества с его имущественной дифференциацией и всеобщим движением за кодификацию права, ограничивающего произвол басилеев.