Гераклит: его политическая позиция
Демократическая революция обозначила поворотный пункт в развитии греческого общества. Она была кульминационным пунктом в борьбе между земельной аристократией, с одной стороны, и купцами и крестьянами, с другой стороны, и была обязана своим успешным завершением развитию рабского труда.
Для купеческого класса, который видел в ней осуществление своих целей, она представлялась конечным достижением социальной справедливости, после которого не оставалось больше ничего желать. В действительности она таковой отнюдь не была. Более того, она была политическим-выражением коренного преобразования классовой структуры общества, которое было описано в главе IX. Она была первой формой государства, приспособленной к производящему товары обществу рабовладельцев и рабов.Из этого не следует, конечно, выводить заключение, что борьба среди массы граждан между богатыми и бедными прекратилась; однако она приняла новую форму, будучи второстепенной по сравнению с борьбой между рабовладельцами и рабами. Даже бедные граждане, то есть большинство из ни)?, владели по меньшей мере одним или двумя рабами. Поэтому их целью было не объединение с рабами в борьбе за уничтожение рабства, а, наоборот, расширение эксплуатации рабского труда настолько, чтобы обеспечить большую долю его для самих себя. Таким образом, они находились в порочном кругу. Независимо от того, насколько энергично они могли вести борьбу за то, чтобы устранить неравенство между собой и богатыми, результатом было лишь углубление того раскола общества, из которого это неравенство произошло. Следовательно, борьба между демократами и олигархами продолжалась со все возрастающей силой и увеличивающимся чувством отчаяния, поскольку она не могла привести ни к какому решению в пределах города-государства, кроме как к всеобщей гибели борющихся классов.
Демократическая революция имела место в разных городах в различное время, в пределах от начала VI столетия до IV.
Однако по стране в целом это движение имеет своим кульминационным пунктом период Персидских войн, которые закончились в 479 году до н.э. Этот период совпадает по времени с жизнью Гераклита и Парменида, творчество которых, как это будет показано в настоящей и следующих главах, знаменует поворотный пункт в развитии греческой мысли.Гераклит принадлежал к эфесской аристократии (см. стр. 127). Его воззрения были антидемократическими, что видно из его страстного обвинения, брошенного народу за изгнание его брата, и из его презрительного отношения к культу Диониса[535]. Мы уже имели случай упоминать о другом, сознающем интересы своего класса аристократе, Феогниде из Мегар (см. стр. 211). Взгляды этих двух аристократов, которых разделяет одно из наиболее богатых событиями столетие греческой истории, образуют весьма поучительный контраст. Феогнид осуждал действие денег, осуществляющих смешение противоположностей, знатных и простых людей, которых он, как аристократ, хотел видеть разделенными. Эта позиция связана с ранними стадиями демократического движения, когда рабство было еще недостаточно развито. В противоположность этому пифагорейцы, которые представляли интересы денежных людей, развивали идею о слиянии противоположностей в среднем. Затем пифагорейской доктрине был брошен вызов со стороны Гераклита, который утверждал, что мир образовался не через слияние, а через разделение, не через гармонию, а через борьбу. Как бы для того, чтобы сделать свою мысль совершенно убедительной, он заимствует образ у пифагорейского Аполлона, бога лука и лиры :
«Они не понимают, как расходящееся само с собой согласуется : возвращающаяся (к себе) гармония, как у лука и лиры»[536].
Отрицая пифагорейское учение, Гераклит достигал большего, чем одно только подтверждение старой аристократической позиции. Он вкладывает в нее новый смысл в соответствии с новой расстановкой классов. Выступая за разделение или борьбу против слияния или примирения, он стоит на одной позиции с Феог- нидом; но противоположности давно уже перестали быть прежними. Для него противоположностями являются не аристократы и простые люди, а свободные и рабы. Это ясно из его собственных слов ;
«Война — отец всего и всего царь ; одним она определила быть богами, другим — людьми ; одних она сделала рабами, других — свободными»[537].
Таким образом, для него борьба абсолютна, единство относительно. Это истинная диалектика. Главный вопрос, который встает перед нами при изучении его творчества, формулируется следующим образом : каковы были условия, которые сделали возможным столь выдающийся вклад в человеческую мысль?