Еврейские пророки
На полпути между Египтом и Месопотамией расположена земля Ханаанская, менее плодородная своей почвой, но наделенная другими природными богатствами, которых недоставало этим странам.
Когда-то, во второй половине второго тысячелетия до н. э., она была заселена евреями — союзом кочевых племен пустыни, которые под руководством Соломона основали царство, похожее по характеру — хотя гораздо менее богатое и могущественное — на своих могучих соседей на юге и на востоке. После смерти Соломона царство раскололось на две части, и евреям никогда больше не удавалось восстановить свое единство и независимость. Однако, хотя в политическом отношении евреи и не пользовались большим влиянием, им суждено было завоевать место в истории, сравнимое лишь с тем, которого заслужили греки. Всем известно, что эти две культуры, -объединенные в христианстве, составляют основание, на котором была построена европейская цивилизация, и, однако, в той мере, в какой дело касается их древней истории, большинство историков рассматривали их совершенно изолированно одну от другой, как если бы не представляло никакого интереса установить, что у них было общего и почему их развитие было столь различным. Все, что можно попытаться здесь сделать, это привлечь внимание в ходе моих основных рассуждений к некоторым чертам еврейской истории, которые могут послужить иллюстрацией связи этих культур, и первая из черт вполне уместно может быть приведена в заключение нашего обзора восточного деспотизма.И Египет и Месопотамия зависели от импорта металлов и строевого леса. В Египте медные рудники Синая были достаточно близко, чтобы непосредственно осуществлять контроль над ними, но ближе, чем в Ливане, у Египта не было хорошего строевого леса. В Месопотамии не хватало, кроме того, камня. Медь ввозилась из Армении, медь и олово — из Сирии, медь и серебро — из Каппадокии, лес — из Сирии и Палестины, камень — из Элама.
В обмен обе страны с самого начала предлагали свои излишки зерна, а позднее, с развитием ремесел, — широкий ассортимент товаров, изготовленных из ввезенного сырья.Торговые отношения, установленные таким путем, приводили окружающие народы к употреблению бронзы и, таким образом, втягивали их в фарватер экономического и социального развития, уже происходившего в долинах великих рек. В течение второго тысячелетия до н. э. и возникают три большие державы: Египет на
оо юге, Вавилон на востоке и Каппадокийское царство хеттов на западе. Эти державы торговали и вели войны друг с другом, стремясь к господству над промежуточными территориями, причем Сирия и Палестина были ареной сражений. В 1288 году до н. э. хетты разгромили египтян в Сирии. Столетием позже Хеттское царство было разрушено нападением с запада. Вскоре после этого Вавилон пал под ударом ассирийцев, которые вели военные действия во всем этом районе и в конце концов завоевали Египет ; затем их империя также была разрушена, и после короткого перерыва, во время которого Вавилон восстановил свое верховенство, весь Ближний Восток от Элама до Ионии и от Египта до Армении подпал под власть мидян и персов. Персидская империя была шагом вперед по сравнению со своими предшественниками в том отношении, что она была систематически организована под управлением сатрапов, ответственных перед центральным правительством, вместо того чтобы зависеть от дани, взимаемой с сопротивляющихся местных царьков.
Из этих соображений следует, что промежуточные между этими государствами районы, включая Сирию и Палестину, в силу своих географических и исторических условий имели определенные специфические черты.
Прежде всего принадлежавшее им длинное побережье имело ряд хороших гаваней, открытых в Средиземное море. В период бронзового века там возник — на берегу или вблизи берега — целый ряд торговых городов-государств. Самыми важными из них были Угарит, Библ и Алалах в Сирии и финикийские города Тир и Си- дон. Эти государства создавались, подобно египетским и месопотамским, как иератические царства, основанные на земле ; но, так как орошение не играло там столь важной роли и благодаря более быстрому росту торговли, класс торговцев стал сравнительно сильным и сумел если и не свергнуть царскую власть, то использовать ее как орудие для поощрения торговли.
Во-вторых, живя под сенью столь могущественных соседей, ни один из этих городов не был в состоянии подчинить себе другие и образовать единое царство, охватывающее весь этот район. Их внутреннее развитие усиливалось постоянством их местной автономии и острым соперничеством между ними.
О финикийцах мы впервые слышим в XVI веке до н. э. Они поставляют; военные суда и экипажи для них египетским царям XVIII династии, управлявшим большей частью Палестины[142]. Они образовали непрочный союз городов, вытянувшихся вдоль побережья к северу от горы Кармел. На востоке и на юге, между побережьем и пустыней, возникло Иудейское царство, население которого говорило на языке, весьма схожем с финикийским. Евреи вели оседлый образ жизни, занимались земледелием, но не совсем отказались от своих пастушеских обычаев и не забывали свои пастушеские
СРЕДНИЙ ВОСТОК
Карта III
традиции[143]. Их бог, Иегова, был племенным богом, подобно богам соседних племен, таким, как Кемош моавитян и Милкам аммо- нитян[144]. Их исторические судьбы определялись двумя главными факторами.
С одной стороны, главный торговый путь между Египтом и Месопотамией пролегал через их территорию. Купеческие караваны все время проходили взад и вперед через Есдрелонскую долину и мимо Иудейских холмов[145]. Благодаря этому они были с самого начала (правда, всегда оставаясь в подчиненном положении) втянуты в главный поток международной торговли, который оказал длительное воздействие на их общественные отношения[146]. Цари пытались укрепить свои позиции против жречества путем поощрения торговли, но их усилия были сведены к нулю вследствие их слабости на международной арене. Снова и снова чужеземные армии пересекали Есдрелонскую долину. Эти армии на своем пути занимались грабежами, и народ страдал от повторяющихся вторжений, массовых убийств, захвата земель, от депортаций. Никакая другая страна не оказывалась в столь беспомощном положении, постоянно подвергаясь опустошительным разрушениям войны; и, однако, в силу своего центрального положения между соперничающими державами она никогда не находилась в постоянном подчинении.
Она была ареной борьбы на Ближнем Востоке.С другой стороны, великая пустыня, простирающаяся от Гиледа до Персидского залива, оставалась неистощимым резервуаром пастушеских племен. Эти кочевники были вечно в движении, и время от времени некоторые из них селились на Иудейских холмах[147]. Благодаря этому постоянному контакту со своими дедовскими институтами простые люди Израиля не только сохранили свои племенные традиции, но и заботливо оберегали их, защищая с яростным упорством, когда видели, что им угрожали последствия экономических или общественных изменений, порожденных торговлей и войной. Выразителями этих традиций были пророки, которые, как уже было отмечено, являлись «наследниками и охранителями того демократического принципа, который Израиль сохранил от времен кочевья»[148].
Такое соединение исторических обстоятельств не имеет прецедента. В Беотии Гесиода и в Аттике Солона мы встречаем нечто подобное ; но нигде больше в древнем мире мы не находим, как в Израиле IX и VIII веков до н. э., страданий эксплуатируемых масс, записанных их собственными словами. Гесиод был мелким земле- дельцем-собственником, который убеждал работников продолжать
трудиться, несмотря ни на что, и утешал их преданиями о золотом веке в далеком безвозвратном прошлом[149]. Амос был пастухом, который говорил от лица тружеников, а не обращался к ним ; он угрожал их угнетателям гневом Иеговы и обещал новый век изобилия в грядущие годы. Аттические крестьяне времен Солона должны были страдать почти столько же, но единственным их представителем, чьи слова были записаны, был человек знатного рода, который использовал их горести для защиты интересов своего собственного класса. В лице еврейских пророков впервые в истории прозвучал голос лишенных собственности земледельцев — голос, сохраненный в письменной форме и сохраняемый как сокровище с тех пор и до наших дней поколениями европейских земледельцев, борющихся против тех же несправедливостей и вдохновляемых теми же надеждами :
«Потом Амасия сказал Амосу : провидец! Поди себе и удались в землю Иудину; там кормись и там пророчествуй; а в Вефиле больше не пророчествуй, ибо он святыня царя и царское жилище.
И отвечал Амос и сказал Амасии : нет, я не пророк и не сын пророка, я пастух и собираю сикоморы ; но господь взял меня от стада овец и сказал мне Господь: поди, пророчествуй на народ мой Израиля»2.«Выслушайте это, алчущие поглотить бедных и погубить страдальцев земли. Вы, которые говорите: когда пройдет новолуние, мы станем продавать хлеб и после субботы откроем житницы, уменьшим меру, увеличим цену сикля и будем кривить неверными весами, будем покупать неимущих за серебро и бедных за пару обуви, а высевки из хлеба продадим; клянется Г осподь славою Иакова: поистине во веки не забуду ни одного из таких дел их.. ,»3
«Вот наступят дни, говорит Г осподь, когда пахарь застанет на работе еще жателя, а топчущие виноград — сеятеля ; и горы источать будут сладкий сок, и все холмы орошатся им»4.
Наконец, после почти трех тысяч лет сбывается пророчество' Амоса.
Если бы Соломон смог укрепить свое царство, пророки подверглись бы гонениям. Но при тогдашнем положении вещей они сохранили идеал единства племени в форме, определяемой особенностями истории их народа. Иудейский монотеизм, подобно царской власти, олицетворяет «воображаемое племенное существо», но в другой и более чистой форме. Идея царской власти была навязана народу господствующим классом как средство укрепления своей власти. Идея Иеговы была порождена самим народом как символ его воспоминаний и чаяний. Моральное благородство этой идеи вытекает из. ее исторического происхождения как видения бесклассового общества, которое прошло и должно снова возвратиться.