войнах Роз и о Шотландии
Вряд ли когда-то удастся подсчитать, насколько повлияло на дальнейшее развитие Англии взаимное истребление больших и средних дворянских родов. Несмотря на все значение аристократии, это развитие становится с тех пор преимущественно буржуазным.
Тюдоры препятствуют разделению знати на партии, зная, что оно привело бы за собой распад государства, и только при Эдуарде VI это еще раз удалось совершить.В Шотландии никогда не ведется споров о наследовании, но зато идет спор о королевской власти. А головы гидры — знати — вырастают каждый раз заново. Порядок жизни шотландской знати, при всей загадочной жизненной силе этой касты, которая, наверное, была очень плодовитой, выглядит так, словно знатным людям нужно было периодически убивать друг друга, чтобы деятельное поколение всегда было юным и призванным осуществлять дальнейшую кровную месть, начиная с самого королевского дома Стюартов, когда взаимно уничтожали друг друга целые дома приближенных. Все четыре первых короля (Яковы) умерли насильственной смертью и оставили после себя малолетних принцев, чья юность прошла в условиях жесточайшей опеки. Короли, будучи сами отнюдь не слабосильными, все же не достигали тогда решающей власти. Горе и ожесточение были, скорее всего, их господствующими настроениями. Отчаявшееся правительство приглашает знатных людей и велит схватить и обезглавить их за королевским столом59, молодой же король при этом напрасно проливает слезы. Представители знати, почти все без исключения, являют собой градации одной и той же разновидности произвола и необузданности на протяжении всего XV века. Если кто-то из них хочет проявить себя, он может это сделать только в качестве главы своего клана, а именно — начальника отряда грабителей. Люди Dominus ab Insulis[62], владыки Гебридских островов, всегда пребывают в полной готовности напасть на всю остальную Шотландию. Время от времени дело доходит до подлого унижения перед королями отдельных лиц из знати, стоящих в одежде и босиком на коленях и взывающих к страданиям Христа, но всегда с задней мыслью.
Тут и там, почувствовав силу, очередной король пересекает страну и велит казнить людей тысячами. Из Англии приходит пиша и выпивка.В свободные мгновения корона с трудом организует администрацию и правительство и выступает опорой того относительного порядка, который существует, и это погубило даже Якова III. В распрях периодически разрушаются ремесло и промыслы.
Внутри дома Стюартов складываются заговоры — Атол против Якова I, Олбени против Якова III, и каждый отыскивает для себя внешнюю опору60.
Дружинами могущественной знати являются огромные отряды: «equitum ejus ex ditione collectorum inter quos ingens iatronum vis»; нужно было или присоединиться к dux iatronum’, или заплатить большие отступные деньги.
Отношения с Англией не выходят за пределы взаимного разорения, оставшуюся часть составляют политические козни. Наряду с этим примерно до 1450 года остается военная служба шотландцев во Франции; по крайней мере, еще у Людовика XI была своя шотландская гвардия.
Яков II в 1452 году лично убивает в Стирлинге Вилл-Дугласа. За этим следует многолетняя распря двух партий — королевской и Дугласов.
Когда одна из партий замышляет сопротивление королю, она утверждает, что его испортили льстивые придворные.
Двор, по крайней мере при Якове III, стал интересоваться музыкой. Тогда враги лишили короля его двора. Короли верят в то, что, кроме прочего, они подвергаются воздействию злых чар со стороны своих противников.
Парламенты едва ли фигурируют в этой истории. Незначительными и слабыми являются города. Тот, у кого есть власть, может осуществлять ее непосредственно.
История Боэция, соответственно и Феррериуса, завершается описанием катастрофы, в которой в 1488 г. погиб Яков III, - после того, как заговорщики подчинили своей власти его сына, Якова IV, которому едва исполнилось 14 лет. Исполненный горя, он не смог спасти своего отца от рук его убийц и при этом вполне осознавал сложность своего положения.
Такое политическое состояние сохраняется по существу и на протяжении XVI в.
35.