Россия
До сих пор романские и германские народы Запада, обращаясь в сторону Востока, видели в турках своих антагонистов и заклятых врагов; их представляли как исключительно разрушительную стихию, которая достигала какого-то величия лишь в военной сфере, но сохраняла верность своей замкнутой магометанско-татарской культуре и свысока взирала на традицию Запада.
Влияние турок на Европу осуществлялось только средствами завоевания и внешнего давления.И вот на Востоке поднимается государство, которое, как кажется, с огромным рвением стремится примкнуть к европейской культуре, — но только для того, чтобы всеми средствами покорить себе Европу! Оно использует чужой ум, но отвергает чужие идеи.
При определенных обстоятельствах эта нация, в соответствии со своей расовой принадлежностью, обособилась бы в своем восточном качестве, насколько могла; рядом со свойственной ей, принудительно усвоенной культурой, она с неслыханным упорством сохраняет древние туземные обычаи, и в ней правит кричащий контраст между образованием и субстанцией народной жизни.
Но вот уже на протяжении ста пятидесяти лет она, попадая в руки очередного «правительства с твердой программой», время от времени превращается в одну из мощнейших машин, которые когда-либо приводились в движение с целью достижения мирового господства.
Сохраняя древние обычаи, она в то же время совершенно безоговорочно поддавалась муштре; сверх того, благодаря своей здоровой варварской основе, добавляла к этому изобилие стихийных сил, способствующих достижению поставленных правительством целей. Русь (Russentum) имеет возможность влиться в европейскую культуру хотя бы потому, что у нее нет своего Корана.
Могли бы русские остаться обособленными варварами? Скорее всего, ненадолго, - ведь достаточно было даже тиранов средней величины, таких, как, например, Иван IV, чтобы с помощью муштры развивать власть и культуру и внушать страх соседям. В царизме проявлялось постоянное искушение к такому поведению, и мир увидел ярчайшее и окончательное выражение этого в образе Петра I.
Данная особенность издавна присуща всем варварам: их могущественные повелители всегда были завоевателями.С тех пор трагическая участь Европы заключается в том, что западные народы, изнутри подверженные беспрестанным превращениям и революциям, одновременно подвергаются извне натиску почти полностью механической силы, которая не имеет, можно сказать, никакого отношения к их радостям и страданиям, к их духу и к их высшим целям. В тоже время эта сила образует момент влияния на весах событий, способствуя их замедлению и революционизированию, — всякий раз по ее усмотрению (Nota bene: В новейшее время это изменилось. Полученные до сих пор преимущества начинают мстить за себя и оскорбляют своих обладателей.)
При использовании средств для достижения господства царизм ведет себя совершенно непредвзято и способен совершать такого рода деяния, на которые Запад при всем своем цезаризме решиться уже не может136.
Русские обрели одно из высочайших мест в мировой истории благодаря полному насилию над их собственным нравом и глубоким внутренним бедам, постигшим большую часть нации.
Мы не знаем, не подверглись бы они и без вмешательства Петра самому разнообразному злу и опасностям, только иного рода.
Если же русская нация испытывает большое желание проявить себя во внешней политике как великая и могучая, то есть, как злая, подобно всем великим нациям, то пусть она найдет в себе силы признать превосходство и самого Петра, и его установлений.
Решится ли когда-либо судьба очертить индивидуальную сущность русского народа, или, другими словами, совершится ли в нем атомарная революция, избавив Европу от его воздействия или же, тем более, подвергнув ее активному его влиянию? Если да, то скоро ли?