Распад Западной империи

Существует общий патологический факт, согласно которому при близкой кончине большого организма на него одновременно или с ускоренной последовательностью обрушиваются многочисленные недуги и пагубные случайности.

Случайным было это или нет, но в определенное время в истории империи сыграло свою роль то особое обстоятельство, что ее представляли не сильные императоры, обладавшие властью в результате адоптации, выборов или узурпации, а два легитимных слабых правителя, чье руководство могло или должно было в решающие моменты становиться предметом соперничества, и тогда вместо могущественного согласия происходил раздор, вызванный их подчиненными. К этому присоединялась и двусмысленная позиция армии.

Войсковые соединения выглядят как обладатели собственной отдельной воли; римские легионы в Британии проявляют недоверие к центральному правительству и затем отпадают от него; вторжения на римскую территорию и римские захваты пересекаются между собой, а войска, набранные из варваров, периодически в большей мере следуют своим собственным побуждениям, чем имперским повелениям. Кризисы внутри армии обретают видимость стихийных, не поддающихся учету событий.

Ко всему этому следует добавить: идет давление извне. Огромный варварский мир почувствовал в это время, что наступил час его могущества (Радагайс, германцы в Галлии в 406 г.) Ему больше не нужно довольствоваться жалованьем, частичной колонизацией и т. д. Высшая воля всемирной истории переходит к нему. Переселение народов в узком смысле означает переход частей империи к германским народам, а формы его выражения при этом чрезвычайно разнообразны.

Следует отметить и недостатки существующей традиции: у Западной Европы нет обстоятельного автора, как нет и точной хронологии, которые были бы способны определять месяцы и недели. Также и ход событий необходимым образом рассчитывается по внутренним основаниям, подчиняясь каузальности, оставаясь темным и неизбежно обремененным ложными мотивировками. Исполинские и неотвратимые судьбы постигаются как отдельная вина единичных людей. Всеобщие страдания и горе пробуждают фантазию, воображение, чувство вины, а иллюзия виновности охватывает заодно и тех, кто мог бы знать истинное положение дел. Таким образом, открывающаяся здесь и там nexus causalis' или отсутствовала, или представлялась совсем иной, чем была на самом деле.

Такова болтливая, невольно выдающая всю глубину интриг и замыслов манера выражения времен Клавдиана и Зосима. Но при этом, к сожалению, остается несомненная уверенность в том, что в судьбоносные мировые мгновения вносят свою долю и низкие происки личного характера. Наконец, следует принять в расчет и приводящую всех в замешательство конфессиональную ненависть ортодоксов к Стилихону. И в восточной, и в западной части Римской империи любое отпадение провинций, любое вторжение расценивается как результат подстрекательства со стороны соперника49.

20.