ПОТОМКИ ГОЛУБЕГРАММЫ

Вот уже много лет филателисты ведут долгий спор о том, какие марки представляют собой большую ценность — чистые или гашеные. Я не собираюсь приводить здесь все «за» и «против», к которым прибегали участники многолетней дискуссии.

Стоит рассказать о потомках голубеграмм, впервые заявивших о себе в дни осады пруссаками Парижд. Эти потомки — наши современники. Они применялись в годы второй мировой войны, когда между американскими военнослужащими в Европе и их семьями в Америке происходила оживленная переписка.

В отдельные месяцы почта доставляла до 30 миллионов писем в каждую сторону. Два миллиона писем в день. Вес ежедневной корреспонденции составлял около десяти тонн.

Доставлять такую массу писем морем было опасно. В Атлантике шныряли подводные лодки гитлеровцев. Для самолетов же 8—10 тонн ежедневной почты составляло весьма обременительную нагрузку. И тогда, как в 1870 году при осаде Парижа, в ход пошла микрофотография.

Полупудовая пачка писем, переведенных на микропленку, весила чуть более ста граммов. Мало того! Письма были доставлены даже в тех случаях, когда шесть самолетов с почтой погибли.

Секрет очень прост. Когда гитлеровцы сбивали почтовые самолеты, письма микрофильмировались вторично. Оригиналы уничтожались после подтверждения о вручении письма адресату.

Разумеется, обрабатывать такую массу писем было очень трудно.

Воздушная доставка микрофильмированных писем продолжалась с 1942 по 1945 год. За это время было перевезено полтора миллиона микрописем. Предполагалось, что после окончания второй мировой войны микрофотография станет повседневной практикой авиапочты, но... повышение грузоподъемности самолетов отбросило эту идею. Оказалось выгоднее перевозить обычные письма, чем заниматься их микрофильмированием.

Микрофотографирование и низкий тариф современной почты не захотели дружить. Но значит ли это, что микрофотографирование отвергнуто навсегда? Отнюдь нет. Хоронить этот способ рано. На очереди дня — организация космической почты, а каждый грамм груза ракеты — величайшая ценность.

В ПОИСКАХ ПОЧТОВОГО ВЕЗДЕХОДА

Заканчивая рассказ о воздушной почте, нельзя обойти вниманием ближайших родственников почтовых самолетов, которые хотя и не развивают огромных скоростей, не взлетают за облака, но обладают другим замечательным качеством — способностью проходить там, где заказан путь всем остальным видам транспорта. Такими почтовыми вездеходами обещают стать машины ультрабреющего полета, транспорт на воздушной подушке.

Биография этих машин, постепенно выходящих за рамки эксперимента, содержит много любопытного. Более ста лет назад архангельский инженер-архитектор Иванов в рапорте на имя главноуправляющего путями сообщения писал:

«Мною придумано судно под наименованием «трехкильный ду- хопл-ав», которое с помощью воздушной на нем машины и с силой только двух человек, вгнетанием воздуха под его дно может плыть со значительной быстротой против ветра и струй воды... причем Имею честь доложить, что основная мысль сего проекта по проверке мной модели оказалась удобоисполнительной».

9 М Арлазоров

Однако сто с лишним лет назад мысль о трехкильном духоплаве оказалась преждевременной.

Подобно большинству отвергнутых изобретений, «трехкильный духоплав» исчез в архивных недрах. Лишь недавно документы, рассказавшие об этом изобретении, обнаружил архангельский краевед С. Кириллов.

Вторично (разумеется, и не подозревая об архангельском архитекторе) принцип воздушной подушки открыл Константин Эдуардович Циолковский. В 1926 году, размышляя над облегчением запуска ракеты, Циолковский предложил стартовое устройство, разделяющее работу взлета между двумя ракетами. Космическую ракету он предложил поставить на ракету «земную».

Разумеется, Циолковский отлично понимал, что разгону «земной» ракеты (первой ступени, как сказали бы мы сегодня) мешает трение. Размышляя о том, как уничтожить его, Циолковский пришел к выводу о транспорте нового типа.

В книге «Сопротивление воздуха и скорый поезд» Константин Эдуардович изложил свои мысли о транспорте, не требующем ни колес, ни смазки. Реактивная сила, действующая по вертикали, отрывала поезд от земли. Реакция струи, вырывавшейся из заднего отверстия, должна была двигать его вперед.

Перспективы донельзя заманчивые.-Циолковский отмечает, что его поезд сумеет «перескакивать через все реки, пропасти и горы любых размеров. Не нужно будет мостов, тоннелей и больших земляных работ».

Разумеется, такой вездеход очень нужен почте. Но желаемое и действительное разделяло четверть века. Циолковский попытался проверить возникшую идею опытом. В железнодорожных мастерских Калуги изготовлена небольшая модель воздушно-реактивного вагона. Опыт не получился. Модель не оторвалась от земли.

То, о чем мечтали Иванов и Циолковский, начал осуществлять профессор В. И. Левков. Построенный им в 1935 году первый в мире аппарат на воздушной подушке успешно прошел испытания на берегу Плещеева озера, где за много лет до этого былТюстроен Петром I бот «Фортуна», положивший начало созданию русского флота.

В 1937 году один из летающих катеров вышел из Кронштадта к ледоколу «Ермак».

В 1940 году летчик-испытатель Игорь Шелест оторвал от земнеобычный самолет. Вместо колес у него какое-то странное способление, напоминающее поплавки. Необычное шасси раз- аботал конструктор Никарадзе. Даже видавшие виды работники испытательного аэродрома оторопели, когда Шелест с лихим зворотом на 360 градусов почти на месте останавливал машину. Но... началась война. Иные проблемы заставили отложить в сторону транспорт на воздушной подушке. Конструкторская мысль вернулась к нему спустя добрый десяток лет.

Более четверти века минуло после опытов профессора Лев- кова. Нашему государству с безбрежными просторами нужны почтовые вездеходы. И не удивительно, что ближайшие родственники самолета, машины на воздушной подушке и аэросани, с каждым годом получают все большее и большее развитие.

Еще в 1919 году Николай Егорович Жуковский, «отец русской авиации», организовал комиссию по постройке аэросаней. Рука об руку с Николаем Егоровичем над первыми советскими аэросанями трудились будущие академики и Герои труда Е. А. Чудаков, А. А. Архангельский, Н. Р. Бриллинг, А. А. Микулин, Б. С. Стечкин, В. Я. Климов и некоторые другие. Созданные в ЦАГИ аэросани использовались Красной Армией в борьбе с белогвардейцами и принимали участие в освоении Арктики.

Аэросани в зимних условиях, на севере — идеальное средство перевозки почты. Вот почему уже в наши дни по просьбе Министерства связи РСФСР известный авиаконструктор Николай Ильич Камов создал аэросани «Север-2». Развивая скорость около сорока километров в час и поднимая до трехсот килограммов груза, они оказались отличным помощником почтальонов.

Так самолет и его родственники находят свое место в почтовой службе. А на очереди уже новый вид транспорта для стремительной доставки корреспонденции на большие расстояния — ракета.

РАКЕТА-ПИСЬМОНОСЕЦ

Треугольная марка с изображением силуэта ракеты не числится в филателистических каталогах.

Впервые письмо с такой маркой взлетело 2 февраля 1931 года, осле ряда предварительных опытов австрийский инженер

Фридрих Шмидль поднял иа ракете пачку писем. Достигнув высоты около четырех тысяч метров, ракета спустилась на парашюте. Из иее извлекли письма и через ближайшее к месту приземления почтовое отделение доставили их адресатам. Письма были оплачены треугольными марками с силуэтом ракеты, выпущенными изобретателем. Частные марки после полета погасил частный штемпель.

Свои опыты Шмидль продолжал до 1934 года. Двадцать четыре раза стартовали его ракеты. Шесть тысяч писем совершили на них полет. Влюбленный в свое дело изобретатель мечтал об обширнейшей ракетной почте, способной соединить все части света. Увы, мечты остались мечтами. Ракеты интересовали лишь военных. Не желая делать свои конструкции оружием, Шмидль уничтожил их.

Разумеется, Шмидль не единственный поборник ракетной почты. Еще до запуска его первой ракеты, в апреле 1930 года, «Немецкое ракетное общество» показало в зале Главного почтамта свою конструкцию. Модель ракеты с парашютом висела под потолком. На лекцию, сопровождавшую эту демонстрацию, пришли ученые и представители промышленных фирм.

Однако, несмотря иа то что ракета Оберта демонстрировалась на почте, развитие ее пошло совсем иным путем. Ученик Германа Оберта Вериер фои Браун вместе с другими немецкими специалистами занялся превращением ракеты в боевое оружие. Запретив немцам иметь артиллерию, Версальский договор, подписанный после первой мировой войны, ни словом не обмолвился о ракетах. Причина проста: в то, время, когда подписывался этот договор, не многим приходило в голову, что ракета может стать грозным оружием.

Но вернемся к истокам ракетной почты. Немногочисленные письма, взлетавшие на ракетах, чрезвычайно ценились коллекционерами. Этим не замедлил воспользоваться ловкий мошенник Герхард Цуккер. В январе 1934 года он запустил примитивную ракету, взорвавшуюся и упавшую рядом со стартовой установкой.

Другого неудача обескуражила бы, но не таков был Цуккер. Подобрав разрушенную взрывом ракету, он извлек из нее около ста конвертов без адресов и знаков почтовой оплаты. Фабрикация «ракетных писем» происходила в ближайшем трактире. На конверты (причем не только извлеченные из ракеты) наклеивались заранее напечатанные наклейки и марки. Мошенник гасил их резиновыми штемпелями собственного производства с надписью: «Старт ракеты в долине Гарц 28. 1. 34». Цуккер утверждал, что его ракета подняла около тысячи писем, но говорят, что сфабриковано «ракетных писем» было гораздо больше. Предприимчивый делец торговал ими по пять марок за штуку.

Прошло более четверти века, и Цуккер вдруг объявил о себе снова. Он поступил на службу в почтовое ведомство герцогства Лихтенштейн. Не случайно почтовые деятели этой великой марочной державы взяли на службу отпетого мошенника. Он обещал им запустить почтовую ракету.

«Удивляться ие приходится, — пишет немецкий журнал «Зам- лер экспресс», — так как 90% бюджета этого крошечного государства 1 покрывается продажей почтовых марок». Автор статьи не без язвительности добавляет: «По-видимому, запуск почтовой ракеты, обещанной Лихтенштейну Герхардом Цуккером, пополнит и оставшиеся 10%. Ведь по поводу предстоящего запуска ракеты Лихтенштейн намерен выпустить «первую официальную ракетную марку».

Первую официальную! Что же касается неофициальной ракетной почты, то она начала действовать задолго до того, как герр Цуккер поступил на службу в почтовое ведомство Лихтенштейна. Нам снова придется вспомнить о ракетчиках гитлеровского рейха — Вернере фон Брауне и его сообщниках.

В годы второй мировой войны поиски нового секретного оружия и ракетная почта вновь скрестили свои пути. Но прежде чем письма были погружены на первый ракетный снаряд, Интеллид- женс Сервис — разведка Великобритании — получила не совсем обычное' послание. Его текст был изложен в крохотном микрофильме. Польша, Германия, Франция и Португалия остались за спиной гонца, прежде чем он добрался до Лондона.

Не зря тщательно прятал письмо неизвестный курьер. Оно содержало тайны беспримерной важности: бойцы польского Сопротивления сообщали английским друзьям о своей схватке с

Вероятно, эта цифра несколько преувеличена. По другим сведениям, доля, которую приносят в бюджет Лихтенштейна почтовые марки, не превышает 30 процентов его суммы.

гитлеровскими ракетчиками. Дерзкой операцией против Вернера фон Брауна руководил польский инженер Антони Коцьяи. От какого-то австрийца, радиста ракетного центра, удалось узнать, что в Пенемюнде, на острове Уздем, испытываются непонятные беспилотные самолеты. Польское подполье послало на этот остров в Балтийское море разведчика, открывшего там множество промышленных предприятий.”

Бомбардировка Пенемюнде шестью сотнями английских самолетов была достойным ответом на письмо, доставленное тайным агентом из Польши. Но история единоборства польских патриотов с всесильным Вернером фон Брауном отнюдь не заканчивается...

Дальнейшие события происходят в Польше. На полигоне подле деревушки Сарнаки, неподалеку от реки Буг, продолжаются испытания снарядов. Как вспоминал в своей книге «Вторая мировая война» бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, «однажды одна ракета упала на берегу реки Буг и не взорвалась. Поляки попали туда первыми, столкнули ее в реку, подождали, пока немцы прекратят поиски, а затем вытащили и разобрали ее».

Польским партизанам удалось совершить невероятное: их страна была

наводнена оккупантами, и гитлеровские патрули рыскали повсюду но ракета (вернее, ее важнейшие части) доставлена в Варшаву и тщательно исследована польскими учеными.

О том, что произошло дальше, мы снова читаем в книге Уинстона Черчилля. Английский самолет «Дакота» приземлился в оккупированной Польше, чтобы увезти в Лондон Антони Коцьяна и важнейшие части похищенного у немцев снаряда.

А пока англичане изучали новое оружие гитлеровцев, и днем и ночью работали секретные заводы.

Двенадцать тысяч заключенных особого концлагеря «Дора», люди самых различных национальностей — рабы немецкого фашизма, — делали под землей снаряды, звонко окрещенные геб- бельсовскими пропагандистами Vergeltungswaffe—«оружие возмездия». Пятьдесят тысяч человек погибли на этой нечеловеческой работе.

Адские снаряды готовятся к бою. «Оружие возмездия» надо навести на цель, и, верные своей людоедской морали, гитлеровцы вновь вспоминают о военнопленных. Коварный план заключался в следующем: фашисты предложили группе-военнопленных англичан написать своим близким. Они сказали пленным, что письма на бланках Красного Креста на специальной ракете полетят в Англию. Гитлеровцы рассчитывали, что после падения самолета-снаряда письма при помощи английской почты попадут к адресатам. Нацисты надеялись, что их тайные агенты в крупных узлах связи по штемпелям, поставленным на месте падения, накопят сведения для корректировки баллистических расчетов и передадут их в Германию.

Замысел германской разведки разбила британская контрразведка, конфисковав письма, доставленные самолетом-снарядом.

Такова история первой в мире практически действовавшей ракетной почты. По иронии судьбы ею оказался фашистский самолет-снаряд.

Дальнейшие события произошли пятнадцать лет спустя,

8 июня 1959 года. В этот день телеуправляемая ракета взлетела с подводной лодки «Барберо» в направлении американской морской базы Мейпорт во Флориде. Ракета доставила около трех тысяч писем, запечатанных в специальные конверты. Украшенные изображением ракеты и надписями. «Первая официальная ракетная почта», «Департамент почт США», «Генерал-почтмейстер Вашингтон», эти конверты выглядели весьма нарядно. На них были наклеены марки с изображением флага США, погашенные штемпелем подводной лодки.

Подводные лодки... Военные, запускающие «почтовую» ракету к военной базе... Все это наводит на грустные размышления. Если говорить о новой эре, как это пытался сделать генерал-почтмейстер США, то вернее исчислять ее начало тремя месяцами позднее — с 14 сентября 1959 года. Этим осенним днем в 0 часов 02 минуты 24 секунды космическая ракета доставила на Луну вымпел с гербом СССР.

И ПЕРВАЯ КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ НА ЛУНЕ

I Рассказывая о первых шагах механических птиц, чьи крылья ||^ надежно служат почте, я предоставил слово участнику беспримерного тогда перелета через Ла-Манш — известному французскому летчику и конструктору Луи Блерио. Мне хотелось, чтобы до читателя донесся живой голос исторйи. И вот когда ракетная техника открыла человечеству новую эру, снова хочется услышать голос свидетеля поразительных событий. Ведь первая корреспонденция на Луну, отправленная на наших глазах, уже золотыми буквами вписана в летописи человечества.

Это была удивительная по своей точности работа.

____ Русских можно сравнить со снайпером, попадающим из

мелкокалиберной винтовки На расстояние десяти километров в глаз мухи,— сказал один из немецких астрономов.

Советский ученый, руководивший наводкой ракеты на космическую цель, воспользовался другими, более простыми, а потому более доходчивыми словами.

— Впервые за все время существования Земли,— сказал он,— на практике решается задача о встрече двух космических тел. Мы выбрали продолжительность полета нашей ракеты до Луны, равную примерно полутора суткам. И нам нужно нацелить ее так, чтобы она прилетела точно в то место, куда через полтора суток придет Луна. Это гораздо сложнее, чем с борта сверхзвукового самолета попасть в движущуюся цель. Ведь до Луны почти четыреста тысяч километров! Жесткие требования не выдуманы. Они продиктованы расчетом. Если ошибиться в скорости полета последней ступени ракеты, которую она разовьет к моменту, когда двигатели закончат работу, если ошибиться, повторяю, в этой скорости всего на одну сотую процента, траектория полета ракеты отклонится от расчетной иа 250 километров...

Архисложная задача, возникшая перед советскими учеными и инженерами, была решена блестяще. И вот что рассказывает об истории этого запуска один из его участников, инженер К. Леонидов

«11 сентября 1959 года новая ракета была установлена на опушке леса. Как муравьи, облепили ее инженеры и механики. НазЗв- тра день выдался исключительно погожий, ясный. Уже задраены контрольные люки ракеты. Все до единого ушли в укрытие и прильнули к репродуктору. По радио послышалось: «Внимание, внимание, внимание», затем отрывистая команда:

— Ключ на пуск.

Все застыли. Знали — вот сейчас последует вторая, последняя, команда. На пульте управления дотягиваются секунды. Томительное ожидание. Но вот уже слышится голос:

— Контакт.

И в тот же миг раздался оглушительный рев двигателей. Старт был осуществлен с отклонением около одной секунды от заданного момента.

Вторая космическая ракета плавно оторвалась от земли и понеслась ввысь! Какое это было зрелище! Дух захватывало!

Невооруженным глазом было видно, как закончила свою работу первая ступень многоступенчатой ракеты. И хотя в небе была видна только небольшая точка ракеты, все долго стояли с поднятыми вверх головами...

На следующий день все беспрерывно толпились около операторов, которые следили за полетом.

Только и слышались вопросы: где сейчас ракета? Сколько километров прошла? Сколько осталось?

Сообщения о передвижении ракеты передавались каждый час. И около полуночи по московскому времени из репродуктора послышался взволнованный голос:

— Товарищи! Сейчас произойдет замечательное событие. Ракета стремительно несется к Луне. Через одну-две минуты Луна примет в объятия нашу советскую ракету. Осталась одна минута... Товарищи, вы слышите меня? Только что стало известно: в 0 часов 02 минуты 24 секунды московского времени вторая советская космическая ракета достигла поверхности Луны. Наш советский вымпел на Луне. Впервые в -истории человечества осуществлен космический полет с Земли на Луну. Вы понимаете, вы слышите меня? Вы понимаете, что вы сделали? Поздравляю и обнимаю всех вас».

Вероятно, на всем земном шаре не найти человека, который не знал бы о полете на Луну советской ракеты. Но далеко не все знают о письмах с Луны, полученных некоторыми европейскими филателистами.

Да-да, с Луны! И не только с Луны, но и с Юпитера и Венеры. «Быть этого не может»,— скажет читатель. Но вот доказательство— смотрите почтовые штемпеля...

Разумеется, и Луна, и Венера, и Юпитер находятся на Земле. Эти космические имена носят небольшие селения в Соединенных Штатах. Так, «на Луне» в штате Вирджиния проживают 367 жителей, «на Юпитере» в штате Флорида — 313, а «на Венере» всего меньше — 130.

Любопытно заметить — сходство названий американских селений с небесными телами причинило множество хлопот местным почтовым властям. Как известно, почта еще только выходит в космос, а коллекционеры спешат получить штемпеля с космическими названиями.