Погребальный обряд в пешерах у сапотеков
Пещеры играли важную роль в ритуальной и церемониальной жизни сапотеков и миштеков, живших в Оахаке, особенно в «городской» период. Как и везде, в Мезоамерике пещеры олицетворяли вход в преисподнюю.
Через них уходили и возвращались души умерших, и потому они считались местом сакральным и опасным.Пещеры — как простые навесы, гроты, так и собственно пещеры — являются естественным образованием в мощных горных массивах, пересекающих территории Оахаки, Пуэблы, Михе, Чинантеки, Масатеки. Bo многих из них есть подводные реки и водоемы, которые доступны лишь спелеологам.
He удивительно, что и в Оахаке пещеры использовались для погребений начиная с самых древних времен. Правда, погребальные каменные постройки,
возводившиеся в пещерах Оахаки, несколько отличаются от тех, что были обнаружены в зоне майя, например в пещере Нах-Тунич. Прямоугольные и круглые выгородки, пристраивавшиеся к естественным стенам, здесь делались из сырцовых кирпичей — адобов.
B качестве могильника использовалась сухая пещера Эхутла, находящаяся в горном массиве между долинами Оахаки и Каньяды. Археологи обнаружили здесь каменные постройки в виде стен, которые некогда были возведены для индивидуальных погребений. K сожалению, задолго до археологов здесь побывали грабители, оставившие лишь обрывки тканей и фрагменты артефактов, указывающие на высокий статус покойников. Удалось обнаружить часть хлопковой одежды с голубым рисунком и фрагмент деревянной маски с бирюзовой инкрустацией. Тела скорее всего были закутаны в ткань в сидячем (эмбриональном) положении — так, как это изображается в миштекских кодексах. Ha лицо накладывалась маска, чтобы придать покойнику вид живого человека с чертами его животного нагуаля. Надо заметить, что посмертные маски — это не просто экзотический штрих погребального обряда. B условиях тропиков, где процессы разложения трупа развиваются весьма стремительно, закрывавшие лицо маски имели немаловажное психо-социальное значение.
Одна из пещер, расположенных в районе обитания масатеков, неподалеку от Уаутлы, получила название «Пещера лезвий». Дело в том, что здесь было обнаружено огромное количество кремниевых и обсидиановых лезвий, по форме напоминавших астекские — те, что использовались для жертвоприношений. Кроме того, в пещере оказалось немало обсидиановых проколок, служивших инструментом для ритуального извлечения крови. Похоже, что лезвия в оба периода являлись неким подношением — но неизвестного ритуала. Складывается впечатление, что эта пещера использовалась для ритуальных кровопусканий путем прокалывания языков, ушей, половых членов — так, как это практиковали соседи масатеков майя. Человеческие кости указывают на использование пещеры как места захоронения.
Часть колюще-режущих предметов относилась к так называемому «раннему городскому периоду», который пришелся на начало нашей эры. K более поздним временам относятся другие находки: двусторонне заточенные лезвия из кремня, обсидиана, камня, раковины и коралла. B этом подземном святилище были обнаружены и другие предметы: керамика рубежа нашей эры, бусины и посуда, оставшаяся на полу пещеры вокруг подземных водосборников.
Пещера Тенанго, обнаруженная также в Сьерра-Масатека, оказалась еще одним кладезем археологических сокровищ. B ней было найдено множество различных предметов, среди которых около 300 сосудов «городского периода». Причем керамика оказалась не только местной, но и привозной. Помимо обсидиановых лезвий и обсидиановых проколок, служивших для обряда
Илл. 97. Летучая Мышь — главный страж входа в преисподнюю и покровитель пещер.
Сапотекская маска Летучей Мыши из нефритовых пластин, датируемая концом 1 тысячелетия до н.э.
кровопускания, здесь были обнаружены также деревянные щиты, раковины, зернотерки, кости животных, покрытые гравированными изображениями, и другие предметы.
Внутри пещеры сохранились и две каменные постройки, которые, по всей видимости, являлись погребальными сооружениями высокого статуса. Ho большинство человеческих костей располагалось вокруг маленького водосборника, в котором находились сотни раковин и других украшений, брошенных туда, по всей видимости, в качестве жертвенных подношений.
Антропологам удалось определить, что это останки 22 человек обоих полов, из которых возраст одного не превышал Юлет, семерым было от 10 до 17 лет, а четырнадцати — от 19 до ЗОлет.