Млечный Путь: творец сушего

Главным небесным ориентиром для древних индейских мудрецов стал, как уже упоминалось, Млечный Путь — эта яркая на ночном небе неровная светящаяся полоса, формой напоминающая рептилию с разинутой пастью.

Уникальны ли майя в своем видении мировой гармонии? Вообще-то нет.

Дело в том, что одной из важнейших проблем для всех древних астрономов было выявление и сочетание различных астрономических циклов для обнаружения постоянной величины, позволяющей отсчитывать временные отрезки. Удивительно иное: несмотря на разные периоды существования различных древних цивилизаций, системное осмысление астрономических наблюдений и появление первых календарей повсеместно приходится на V-III тысячелетия до н.э. Об этом свидетельствуют записи наблюдений у египтян, вавилонян, китайцев и майя. Так, например, по древнему византийскому календарю, которым пользовались даже на Руси с X века по начало XVIII века, сотворение мира датировалось 5508 годом до н.э. Древние евреи относили это событие к 3761 году до н.э. Начальная дата астрономии майя приходится на 3114год до н.э. B Древнем Китае начало календарного отсчета времени приходится на 2637 год до н.э. B Древней Индии уже к III тысячелетию до н.э. был разработан календарь, обеспечивавший хозяйственную детельность населения долин Инда и Пятиречья.

Чем же определяется эта «общемировая норма»?

Совершенно очевидно, что каким-то астрономическим общепланетарным явлением — таким, например, как нахождение точки эклиптики в день весеннего равноденствия в видимых пределах полосы Млечного Пути. Эту картину можно было наблюдать довольно долго — примерно с VI по III тысячелетие до н.э. Именно в этот период Млечный Путь служил точкой отсчета, по которой древние наблюдатели, даже не имея еще разработанного солнечного календаря, отмеряли солнечный год, начинавшийся в весеннее равноденствие.

Восход солнца отмечался в одном конце Млечного Пути только один раз в год, в одно и то же время. Дополнительные точные ориентиры — особенно яркие звезды — в пределах полосы Млечного Пути с течением тысячелетий менялись. Так, если ближе к V тысячелетию до н.э. таким ориентиром служило легко узнаваемое созвездие Ориона, то к III тысячелетию это были не ме-

нее узнаваемые Плеяды. Итак, возобновление восхода солнца в одном и том же конце Млечного Пути означало, что прошел один год и начинался новый. Восход солнца с противоположной стороны помогал приблизительно отмерить полугодовой период. Таким образом, со временем становилось возможным деление годового цикла по Млечному Пути на две и даже на четыре части.

Наиболее отчетливо следы такого архаического солнечного календаря мы встречаем в Древней Индии, где выделялся лишь день начала года — в весеннее равноденствие. Точка восхода солнца ориентировалась отнюдь не по поясу Зодиака,, а по созвездию Ориона, расположенному точно на Млечном Пути, между Тельцом и Близнецами. Помимо прочего, привязка весеннего равноденствия к созвездию Ориона позволяет нам «удревнить» индийский календарь вплоть до середины V тысячелетия до н.э.

Космос сделал жителям Земли странный, но бесценный подарок, благодаря которому человеческая цивилизация получила шанс выйти на качественно иной уровень. И человечество воспользовалось этой возможностью — причем практически на всех континентах. Наступила новая эпоха — эпоха возникновения государств Древнего мира как в Старом, так и в Новом Свете.

Ha американском континенте такими умниками стали мезоамериканцы — именно поэтому «начальная» дата календаря майя, приходящаяся на 3114 год до н.э., и отмечает окончание периода пересечения Млечным Путем эклиптики в день весеннего равноденствия.

Следует добавить, что для земного наблюдателя Млечный Путь в дни равноденствий и солнцестояний (в разные часы) в эти времена располагался по линии восток-запад.

Итак, в течение трех тысячелетий древние обитатели Земли наблюдали удивительное сочетание явлений: сияющий Млечный Путь делил пополам черное ночное небо, соединяя его с Землей, а когда наступал рассвет, на «хвосте» тающего Млечного Пути появлялось солнце.

Штысячелетие до н.э. Объяснение связей между элементами дуальности и привело к созданию первых научных картин мира.

Примечательно, что в Мезоамерике этот новый этап характеризуется неожиданным повсеместным появлением двуглавых и двуликих изображений. B Мексике и по сей день пользуются популярностью человеческие фигурки, у которых одна половина лица изображается живой, а другая — в виде черепа. He редкость и двуглавая змея — олицетворение дуальности мироздания.

Модель мира — это гармония жизненного цикла человека в пространстве и времени. Майя воспроизвели эту модель в своем видении Зодиака, пересекаемого Млечным Путем. B качестве астрономического объекта майя называли Млечный Путь тамкас — «середина сферы». Однако слово тамкас в языке майя имеет несколько значений, которые можно объединить в блоки понятий:

1) середина (глубина) сферы

2) раздваивание, деление

3) семяизвержение и менструация (мужская и женская жидкости)

4) роды и детородный орган

5) чистота, девственность

6) змея (вытянувшаяся и с пятнами)

7) темная сила, порождающая безумие, и болезни, вызывающие паралич

Более поздние мексиканские мифы несколько преобразовали эти скрытые

сакральные значения, сохранив их в виде более понятных образов.

C другой стороны, Млечный Путь сам считался телом Великой Матери — Прародительницы, из темного чрева которой появились Солнце, Луна и звезды.

Кецалькоатль, по определению астеков, — это тот, кто сделал людей, одновременно Господин и Госпожа дуальности (т. e. одна из ипостасей Творца). A Млечный Путь — дорога, по которой передвигались Тескатлипока и Кецалькоатль, будучи богами звезд.

Книга истории народа майя-киче «Пополь-Вух» также интерпретирует божество Кукумац («Змея, покрытая зелеными перьями» — майяский вариант Кецалькоатля) в качестве двуединого образа Творца: Созидательница и Творец, Teney и Кукумац, Великая Мать и Великий Отец. Кукумац — двуединый бог, Великая Мать и Великий Отец, подчиняющийся «слову» триединого одноногого божества по имени Хуракан — «Сердце Небес» и отождествляемый с Млечным Путем. Кукумац предстает в «Пополь-Вух» как творец всего сущего,

когда «все было в состоянии неизвестности, все холодное, все в молчании; все бездвижное, тихое; и пространство неба было пусто».

Поэтому неудивительно, что Млечный Путь, в каком бы мифологическом образе его ни представляли, считался Творцом всего сущего. Именно это значение Млечного Пути подтверждает и звездная карта майя в качестве модели мира. Млечный Путь, олицетворявший путь умерших от смерти к возрождению, делил зодиакальный пояс на две неравные половины: живое и мертвое пространства.

Следует заметить, что остается еще один загадочный вопрос: если все так ясно, то почему в древней иконографии мы видим как бы два противоборствующих образа? Уже у ольмеков Творец всего сущего появляется то в виде Пернатого Змея, то в виде Ягуара. Складывается впечатление, что в те далекие времена шла яростная борьба между сторонниками двух религиозных направлений. Отблески этой идеологической войны мы встречаем у майя, вплоть до совсем поздних времен.

Так, например, ольмекские мудрецы явно были сторонниками ягуарьего направления (видимо, принадлежа роду Ягуара) и постоянно подчеркивали свою принадлежность к нему. Ha памятниках «промежуточной» между ольме- ками и майя культуры Исапы Млечный Путь изображался порой странным гибридом, сочетающим в себе черты Ягуара и Каймана. A южная майяская жреческая школа Копана была явной сторонницей рептильной тематики, в то время как горная Гватемала отдавала предпочтение Ягуару.