Г Л A B A I ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ ДРЕВНЕЙ МЕСОПОТАМИИ

Источники Среди источников наибольшее значение имеют древневосточные документы, так как они позволяют установить социально-экономические факты, политические события и отражают уровень развития культуры.

Среди греческих историков, писавших о Древнем Востоке, выделяется Геродот, посвятивший свой главный труд истории греко-персидских войн. B нем он, использовав рассказы проводников и жрецов, а также собственные наблюдения во время путешествий по Востоку, подробно описывает природу, обычаи, религиозные верования, культуру и историю стран и народов, вошедших в состав персидского царства. Особый интерес представляет очерк географических условий и оросительного земледелия в Двуречье, а также описание своеобразных обычаев населения, в частности брачных и погребальных.

B своем труде Геродот широко использует древние легенды и народные рассказы. Поэтому современный историк должен строго критически подходить ко всем свидетельствам Геродота. Только после самой тщательной проверки можно использовать факты, приведенные в его труде.

Другим греческим историком, писавшим о древней Месопотамии, был Диодор, живший в I в. до н. э. и использовавший в своей «Исторической Библиотеке» труды своих предшественников, в частности Геродота. Диодор описывает жизнь и деятельность легендарных основателей Ассирийского царства Нина и Семирамиды. Некоторый интерес представляет описание Вавилона, в частности раскрашенных рельефов, покрывающих стены дворцов и изображающих охоту на львов. Эти рельефы были обнаружены в XIX в. при раскопках Вавилона. Наконец, заслуживает внимания описание халдейской астрономии и астрологии, сохранившееся в труде Диодора.

Сведения по истории древней Месопотамии содержатся в «Географии» Страбона (Ів.дил.э.—ів.н.э), который описал природные условия Двуречья и обратил внимание на разливы Тигра и Евфрата, а также на необходимость искусственного орошения. Некоторые наблюдения Страбона интересны, однако его описания порой страдают преувеличениями, например в рассказе о плодородии почвы Месопотамии и широком хозяйственном применении финиковой пальмы. Очень важно его упоминание о нефти. B труде Страбона сохранились описания Вавилона, обсерватории, халдейских звездочетов, а также легенды о Семирамиде и Нине. C легкой руки греческих историков эти рассказы перешли в труды средневековых писателей, а затем к тем европейским ученым, которые на заре нового времени воскресили интерес к забытой культуре народов Древнего Востока.

Особое место среди античных историков занимает вавилонянин Bepoc (IV—III вв. до н. э.). Будучи жрецом храма Map- дука в Вавилоне, Берос имел доступ к храмовым архивам, что облегчало ему его работу. C другой стороны, Берос был причастен к греческой культуре и потому смог написать на греческом языке большой исторический труд, посвященный истории и мифологии вавилонян. B этом труде изложены вавилонские мифы и история Вавилона от легендарного потопа до смерти Александра Македонского. K сожалению, этот труд сохранился лишь в отрывках и цитатах в сочинениях Иосифа Флавия и других писателей. Эти отрывки содержат сказания о первобытных временах, о потопе, о патриархах, о Синахерибе и Навуходоносоре.

Подлинное изучение истории и культуры История древней Месопотамии началось лишь с то-

археологических

открытий ^го времени, когда стало возможным науч

но исследовать надписи и археологические памятники, найденные в Двуречье. Раскопки начал в середине XIX в. Ботта, который нашел в Хорсабаде развалины дворца ассирийского царя Саргона II. Особенно удачные раскопки произвел Лэйярд, открывший развалины ассирийских столиц Калаха и Ниневии. B Калахе он нашел остатки дворцов, построенных в IX—VII вв. до н. э., и замечательные скульптуры, в частности изображения огромных крылатых быков, хранителей царского дворца. Ha барельефах, покрывающих стены этих дворцов, сохранились сцены войны и охоты, осады крепостей, привода пленных, придворной жизни. B развалинах Ниневии Лэйярд обнаружил остатки огромного дворца, состоявшего из большого количества зал, комнат и коридоров. Помимо многочисленных произведений искусства здесь было найдено много различных предметов материальной культуры (оружие, сосуды, украшения, предметы быта), наконец, множество ценнейших исторических надписей. Работу Лэйярда продолжали Рассам и Смит; их раскопки дали большой материал для изучения истории и культуры древней Месопотамии.

Большие раскопки были произведены во второй половине XIX в. в Южной Месопотамии, где были обнаружены развалины древнейших шумерийских городов, восходящих к концу IV тысячелетия до н.

Раскопки Вавилона, произведенные немецкой экспедицией в конце XIX в., дали богатый материал для изучения Ново-Вавилонского царства. Кольдевей обнаружил здесь развалины дворцов Навуходоносора со знаменитыми «висячими садами», описание которых сохранилось у греческих историков. B развалинах Вавилона были найдены остатки храмов, каналов и

процессионная дорога с частью «Ворот богини Иштар», роскошно украшенных фаянсированными изразцами. Были обнаружены и ценные исторические документы, в частности текст манифеста персидского царя, в котором сообщалось о взятии Вавилона персидскими войсками.

Наиболее крупные и систематические раскопки были произведены в XX в. в различных пунктах Месопотамии. Ha юге — в Шуруппаке, в Уруке, эль-Обеиде и в Джемдет-Наср, а на севере — в Джармо и в Хассуна были обнаружены древнейшие поселения, восходящие к эпохе неолита. B 1955—1958 гг. А. Моортгатом при раскопках в Тель-Чиера, в Северо-Западной Месопотамии, были обнаружены развалины города, относящегося к III тысячелетию. Найденные здесь остатки зданий, керамика и произведения искусства указывают, что уже в эти древние времена в Северо-Западную Месопотамию проникали культурные влияния из Шумера и Аккада. Особенно большие раскопки были произведены на месте трех больших городов

Часть рельефа «Стэлы коршунов» Эаннатума Париж, Лувр

Месопотамии: Ура, расположенного в южной части Двуречья, Эшнунны, лежавшей в средней части Месопотамии, и Мари, находившегося на берегу Евфрата.

B Уре раскопано было множество памятников различных эпох. B гробницах царя Мескалам-дуга и царицы Шубад (III тысячелетие до н. э.) найдено много высокохудожественных ювелирных изделий, в частности роскошная арфа, украшенная золотом, серебром и лазуритом, серебряная модель лодки, украшения, сосуды, оружие и другие предметы из золота и серебра. При тщательных раскопках большой части города, относящейся к XVIII в. до н. э., были обнаружены улицы, переулки, площади с остатками многих зданий, по которым можно воссоздать яркую картину жизни древнешумерий- ского города. Большое количество клинописных документов было найдено в юго-восточной части города.

Ценные результаты дали раскопки аккадского города Эшнунны, в развалинах которого были обнаружены остатки храмов и большого дворца, строившегося и перестраивавшегося в течение двух столетий (XX—XVIII вв. до н. э.). Надписи и памятники материального быта, найденные в развалинах Эшнунны, а также другого аккадского города, раскопанного на месте современного Хафадже, указывают на то, что семитские центры Аккада в III тысячелетии до н. э. находились под некоторым шумерийским влиянием. Эти раскопки проливают свет на взаимоотношения между Аккадом, Эламом и племенами аморитов, которые вторгались в Месопотамию с запада.

Наконец, в 1933—1936 гг. была раскопана столица государства Мари, упоминающегося в вавилонских надписях XVIII в. до н. э. B развалинах этого города были обнаружены остатки большого храма, огромного дворца и хорошо сохранившейся школы. Среди находок особенно интересен большой архив, содержащий множество ценных хозяйственных, исторических и дипломатических документов.

Много раскопок было произведено и в Северной Месопотамии. B ее западной части был найден крупный митаннийский город на месте современного Тель-Халаф, а в восточной — на территории древней Ассирии — были раскопаны большие города Ашшур, Калах и Ниневия. Здесь были обнаружены развалины дворцов и храмов, предметы быта, памятники религиозного культа и, наконец, очень много надписей.

Очень интересные находки были сделаны в районе современных городов Ирака — Моссула и Керкука. Так, в Apna- чайя была найдена древняя керамика, украшенная геометрическим и стилизованным орнаментом, а при раскопках около Тепа-Иорган было вскрыто древнее поселение, восходящее к доисторической эпохе. Это поселение существовало очень долго, так как в его верхних слоях обнаружили развалины аккадского города Га-Сура, а затем большого хурритского города Нузи. Здесь были раскопаны дворец, храм, часть городской стены, жилой квартал с частными домами, сохранившими богатые архивы надписей.

Интересный материал дали недавние раскопки провинциальных городов, например столицы арамейского княжества Бит-Адини, расположенной на берегу Евфрата (Тиль-Барсиб). Здесь нашли остатки большого ассирийского дворца времени Салманассара III, впоследствии перестроенного в VIII и в VII вв. до н. э. Особенно интересны росписи стен, дающие представление о живописи и материальной культуре ассирийцев. B Арслан-Таше были найдены развалины провинциального города Хадату с царским дворцом и городской кирпичной стеной. B одном здании сохранилось около 200 художественно сделанных табличек из слоновой кости, служивших для украшения царского трона или дворцовой мебели. Некоторые таблички, выдержанные в египетском и кипрском стиле, напоминают аналогичные найденные в Палестине — в Мегиддо и в Самарии.

C 1949 по 1959 г. Маллоуэн производил крупные раскопки на территории древнего Калаха, продолжая работы Лейярда. Раскопан был почти весь холм Нимруд, содержащий городскую крепость ассирийской столицы. B развалинах большого северо-восточного дворца были обнаружены рельефы, покрывавшие его стены, большие статуи гениев-покровителей царского дворца в виде крылатых быков с человеческой головой и различные надписи. O строительном мастерстве ассирийцев говорит большая стена, воздвигнутая вдоль набережной и сложенная из массивных отесанных каменных плит. Очевидно, она должна была защищать крепость, так как ее толщина достигает 5 м. Около холма Нимруд был обнаружен форт, построенный Салманасаром III. B 1960 г. раскопки этого форта продолжал Отс. Это замечательное крепостное сооружение дает яркое представление о фортификационном искусстве древних ассирийцев.

Первые зарисовки клинообразных надписей привез из Персии в Европу в XVII в. итальянский путешественник Пьетро делла Валле. Однако ученые в течение долгого времени не могли прочесть эти надписи. Первую попытку дешифровать клинопись сделал в конце XVIII в. датчанин Карстен Нибур. Ho ему удалось лишь установить, что клинообразные надписи писались при помощи трех систем письменности и что наиболее простая из них состоит из 42 знаков.

Больших успехов в дешифровке клинописи достиг немецкий учитель Гротефенд (1775—1853). Исходя из предположений, сделанных его предшественниками, что косой клин является разделительным знаком и что в алфавитной персе- польской надписи одна группа знаков обозначает титул царя, Гротефенд предположил, что вся надпись является титулату- рой двух персидских царей. Благодаря ряду остроумных догадок Гротефенду удалось прочесть имена двух персидских царей Дария и Ксеркса, а также имя Гистаспа, отца Дария. Таким образом, Гротефенд сумел разобрать девять знаков персидской клинописи. Правильность этой дешифровки подтвердилась впоследствии. Работу Гротефенда, открытие которого далеко не сразу было принято ученым миром, продолжали Лассен и Бюрнуф, определившие остальные знаки древнеперсидской письменности.

Новый материал для проверки правильности дешифровки персидской клинописи дали работы английского ученого Г. Роулинсона, который в 1835 г. в Персии скопировал ряд клинообразных надписей и среди них знаменитую Бехистунскую надпись, высеченную на высокой скале. Изучив эти надписи и еще ничего не зная о дешифровке Гротефенда, Роулинсон определил 18 знаков персидской клинописи. Собранный Роулин- соном материал дал возможность приступить к разбору и двух остальных систем клинописи. Роулинсону и Норрису удалось дешифровать ряд знаков второй системы, которая оказалась силлабической письменностью, служившей для начертания новоэламских надписей. Третья система клинописи была дешифрована Роулинсоном, Хинксом и Оппертом, которые установили в ней свыше 200 слоговых знаков и некоторое количество идеограмм. Изучение надписей показало, что они написаны на языке семитской группы. Впоследствии была дешифрована и ассирийская слоговая клинопись, близкая к вавилонской, и, наконец, наиболее древний тип клинописи, которым пользовались более древние племена Южной Месопотамии — шумерийцы. Очевидно, клинопись раньше всего возникла в Шумере, а затем была заимствована вавилонянами, которые ее в свою очередь передали ассирийцам, а через чих другим народам Передней Азии и, наконец, древним персам.

Клинообразные Дешифровка клинописи дала в руки ученых

надписи наиболее ценные источники по истории древней Месопотамии, проливающие яркий свет на хозяйственную жизнь, общественный строй, на политическую историю и культуру этой страны.

Особенное значение для изучения экономики имеют документы хозяйственной отчетности, сохранившиеся в архивах различных городов древнего Шумера: в архивах Лагаша, Уммы, Ура, Ларсы и др. Среди этих документов выделяются сводки учета «производства операций с рабочей силой», договоры на продажу рабов и земельных участков, а также документы отчетности торговцев, как, например, перечни доходов и расходов, отчеты о торговых операциях и прейскуранты. Bce эти документы позволяют изучить хозяйственную жизнь древнего Шумера, а также установить характерные черты существовавшей там рабовладельческой эксплуатации. Картину социальной борьбы и попытки проведения социальных реформ дает надпись Урукагины, правителя Лагаша (XXIV в. до н. э.). Большой материал для изучения пережитков общинного строя и форм землевладения дают тексты царских жалованных грамот на землю, сохранившиеся на межевых камнях XIV— XII вв. до н. э. Административная переписка вавилонского царя Хаммурапи с его чиновниками в JIapce содержит сведения о системе искусственного орошения и административного управления в Вавилонии в первой половине II тысячелетия до н. э. Сохранившиеся арендные договоры позволяют установить формы аренды земли в эту эпоху.

Большое значение для изучения хозяйственного и общественного строя Шумера, Аккада и Вавилонии, а также права и судебного дела имеют отрывки шумерийских законов, относящиеся к XX—XVIII вв. до н. э., законы Ур-намму, основателя III династии Ура, законы Липит-Иштар и сборник законов Билаламы, царя Эшнунны, правившего в XX в. до н. э., наконец, почти целиком сохранившийся сборник законов Хаммурапи — важнейший источник для изучения древневавилонского права. Многочисленные договоры и контракты этого времени показывают, как применялись на практике статьи законов, и в значительной степени дополняют их. Некоторое значение имеют и архивы отдельных лиц, как, например, архив военного колониста (реду), относящийся ко времени царя Аби-Эшу- xa, внука Хаммурапи. Эти документы содержат сведения о формах аренды и о хозяйственном положении тех вавилонских военных колонистов, которые, получая от царя земельные участки, обязаны были нести военную службу.

Очень интересны надписи, найденные в развалинах города Мари. Месячные ведомости отчетности по выдаче продуктов, документы, касающиеся поставки продуктов дворцовыми ам-

Архаическая надпись на глиняной табличке из Урука.

Багдадский музей

барами по случаю возвращения царя или передачи скота из царских стойл отдельным лицам, заемные письма, долговые контракты рисуют яркую картину экономики государства Мари. He меньшее значение имеют и дипломатические документы из Мари, проливающие свет на международные связи, существовавшие в те времена между государствами Передней Азии, между царством Мари, Северной Сирией и Вавилоном, в котором тогда правил Хаммурапи.

Надписи из Керкука и Нузи, относящиеся к середине II тысячелетия до н. э., позволяют изучить экономический строй и социальные отношения Северо-Восточной Месопотамии и своеобразную хурритскую цивилизацию. Наконец, очень интересны и эламские деловые документы из Суз, написанные на старовавилонском диалекте аккадского языка. Они дают представление о долговом праве и о местных особенностях заемных сделок, а также о социально-экономических отношениях в Эла- ме во II тысячелетии до н. э. Более поздние клинообразные тексты, происходящие из Суз, написаны на эламском языке и характеризуют царское, общинное и частновладельческое хозяйство Элама в VII—VI вв. до н. э.

Особую группу источников образуют исторические надписи, касающиеся хозяйственной и военной деятельности царей Шумера, Аккада и Вавилона. B надписи Эаннатума, правителя Лагаша, сохранившейсяна «Стэле коршунов», сообщается о победе над Уммой. Надпись Энтемены представляет большой интерес для изучения дипломатических отношений. B надписи Гудеа, правителя Лагаша, подробно повествуется о сооружении храма богу Нингирсу. Наконец, дипломатические документы из Мари характеризуют международные отношения в Передней Азии в первой половине II тысячелетия до н. э. и завоевательную политику вавилонского царя Хаммурапи. Эти надписи несколько дополняют исторические легенды, излюбленным сюжетом которых является возвышение прославленного основателя новой династии с помощью богов. Такова легенда о Саргоне I, царе Аккада, которого воспитал садовник и возвысила богиня Иштар.

Важные исторические сведения можно извлечь и из лите- рат^ных, религиозно-магических и научных текстов. Так, в магических текстах гаданий, предсказаний и знамений (omi- na) сохранились указания на некоторые политические события. Знаменитый эпос о древнем герое Гильгамеше содержит далекие воспоминания о борьбе Элама с Шумером. A замечательный «Диалог господина с рабом» ярко рисует классовый антагонизм в древнем Вавилоне в эпоху Хаммурапи. Bce эти тексты, вместе взятые, дают представление о религиозных верованиях, о развитии литературы и научных знаниях древних народов Двуречья, характеризуя уровень развития культуры. Наконец, филологические тексты, силлабары и словари дают возможность изучить языки и письменность этих народов.

Благодаря археологическим раскопкам и

Историография дешифровке надписей ученые СМОГЛИ прит ступить к изучению истории и культуры древней Месопотамии. Так как внимание исследователей было сперва обращено на древнюю Ассирию, то эта новая историко- филологическая дисциплина получила название ассириологии. Лишь впоследствии изучение вавилонских памятников и шу- мерийских надписей расширило рамки этой отрасли истории, которая, однако, сохраняет по традиции прежнее название.

Уже в первой половине XIX в. пытались подойти к изучению истории древнего Двуречья. Первые ПОПЫТКИ СВОДИЛИСЬ K подбору и использованию свидетельств античных авторов. Привлечение археологических памятников и клинообразных надписей произвело целый переворот, поставив ассириологию на прочную почву подлинной документации. Однако обилие нового, еще недостаточно изученного материала иногда побуждало первых исследователей делать слишком широкие обобщения и строить необоснованные гипотезы.

Некоторые ассириологи пытались преувеличить значение Вавилона как древнейшего и основного очага мировой культуры, подчеркивая подавляющее влияние народов Месопотамии на развитие большинства цивилизаций земного шара. Эта так называемая теория панвавилонизма вызвала большую полемику. Подлинными создателями панвавилонской теории были ф. Делич и Г. Винклер, которые пытались утверждать, что многие представления в области мифологии, религии, магии, различные образы и сюжеты литературы, а также первые знания восходят к Вавилонии, которую они считали как бы древнейшей и основной колыбелью человечества. Распространенные в древности мифы о сотворении мира, о всемирном потопе, земном рае, зачатки морали, идея единого божества, по мнению панвавилонистов, возникли впервые в Вавилонии и оттуда распространились среди других народов. Так правильная в основе мысль о некотором влиянии вавилонской культуры на развитие древних народов Передней Азии была доведена до нелепой крайности, так как разные формы идеологии многих народов земного шара истолковывались лишь как позднейшие изменения мифологии и астральных культов вавилонян.

Эти резкие преувеличения вызвали обоснованную критику многих крупных ученых, в частности Эд. Мейера и Ф. Куглера. Раскопки в Египте, Сирии, Индии и Китае показали, что многие народы в разных странах самостоятельно создавали и развивали свою культуру. Некоторые черты сходства позволяют сближать характерные явления культурной жизни разных древневосточных народов. Это сходство объясняется единым путем развития, а иногда взаимными влияниями. Наконец, нельзя отрицать и того, что многие достижения вавилонской культуры распространились среди древних народов Передней Азии.

Введение в научный оборот источников содействовало развитию ассириологии. Так, издание клинописных текстов дало возможность изучать письменность и языки шумерийцев* вавилонян и ассирийцев. Как в узкоспециальных, так и в больших сводных работах подвергались обсуждению различные вопросы истории и культуры, в частности проблемы происхождения шумерийского народа и взаимодействия между шуме- рийской и вавилоно-семитской культурой, наконец, вопрос о социальных отношениях в Вавилонии и Ассирии. Многие историки и археологи считали, что исконным населением Двуречья и древнейшими создателями культуры Южной Месопотамии были шумерийцы. Однако различия между археологическими памятниками древнейших и более поздних эпох, а также своеобразие шумерийского языка приводили к мысли о наличии более древнего населения. Английский археолог Г. Чайльд осторожно называет его протошумерийским, полагая, что

Клинообразные надписи на глиняных табличках из ассирийских колоний Малой Азии

именно эти древнейшие племена создали плодородную почву Месопотамии, организовав здесь древнейшие формы искусственного орошения. Однако большинство исследователей полагают, как и Г. Чайльд, что создателями древнейшей оформленной цивилизации были шумерийцы. До сих пор не решен вопрос, откуда пришли в Месопотамию шумерийские племена. Некоторые, как, например, Л. Ууллей и Г. Чайльд, полагают, что они переселились с востока, возможно из Элама. Другие считают их прародиной северные страны (Б. Грозный).

Раскопки шумерийских городов позволили поставить вопрос о взаимодействиях между культурой шумерийцев и семитов Аккада. Многие исследователи полагали, что Шумер был родиной и источником вавилонской культуры. Очень резко против этой теории выступил в XIX в. французский семитолог Галеви, необоснованно отрицавший само существование шу- мерийского народа, его языка и культуры, полагая, что шуме- рийский язык был искусственно создан вавилонскими жрецами. Среднюю позицию в этом споре занял.Эд. Мейер, признавав-

ший существование шумерийского народа и большое влияние шумерийской культуры на семитские народы Двуречья. Однако он считал, что семиты Аккада не рабски копировали достижения шумерийцев, но многое создали самостоятельно и добавили к древней культуре Шумера.

B настоящее время ряд исследователей считают, что именно шумерийцы создали основы культуры древней Месопотамии (Л. Кинг). Американский исследователь С. H. Крамер в своих содержательных трудах дал несколько преувеличенную характеристику шумерийской цивилизации, считая, что именно в Шумере появились первые «парламенты», первые историографы, первые судебные учреждения, первая космология, первое представление о «золотом веке», первая мораль, первые литературные дебаты и т. д. Такого рода взгляды могут привести к идеализации и модернизации, к своего рода паншумерий- ской теории, согласно которой если не Вавилон, то, очевидно, Шумер был прародиной мировой культуры.

Буржуазные историки, искажая процесс исторического развития и идеализируя древнее общество, пытались найти в экономике, общественном строе и в формах государства шумерийцев и вавилонян явления, характерные для более позднего времени. Так, французский ученый Кюк, преувеличивая хозяйственное развитие Вавилона, отметил наличие в нем значительного денежного хозяйства, рынков и развитой внешней торговли. Ж. Контено резко переоценил положительное значение вавилонской деспотии. Ф. Тюро-Данжен сравнивал вавилонских арендаторов с римскими колонами. И. M. Волков вслед за иностранными учеными пытался найти ленные отношения в древней Вавилонии.

Фашистские «историки», пытаясь исторически обосновать военно-разбойничью политику гитлеровской Германии, резко идеализировали рабовладельческий строй и деспотическое государство древней Месопотамии. Terep и Эрбт видели в этом деспотизме явление вневременного и непреходящего значения. Неограниченную власть деспота они считали лучшим способом управления, всячески возвеличивая и оправдывая жестокие захватнические войны. Эти попытки навеки идеализировать рабовладельческий строй древней Месопотамии не имеют никакого научного значения, так как они основаны на тенденциозном искажении исторических фактов.

Современные американские историки, принадлежащие главным образом к реакционным кругам, подчиняя свои исторические исследования политическим расчетам, стараются изобразить США в качестве преемника «великих цивилизаций прошлого», в том числе древневосточного мира. Вместе с тем они подчеркивают то политическое и стратегическое значение, которое имеет Ближний Восток для империалистической экспансии США. Наконец, религиозно настроенные писатели стремятся изобразить весь древневосточный мир, особенно древнюю Месопотамию, лишь как исторический фон, на котором развивалась иудейско-христианская история. Bce эти политические и религиозно-догматические тенденции неизбежно приводят к фальсификации истории древневосточных народов.

Основателем русской ассириологии был M. В. Никольский, который совместно с А. А. Ивановским еще в 1893 г. произвел в Армении большую работу по собиранию и изучению памятников урартской культуры, главным образом надписей. Заслугой M. В. Никольского было то, что он впервые рассматривал историю Урарту в рамках мировой истории. Еще большую ценность представляет капитальный труд M. В. Никольского, посвященный изданию, переводу и изучению документов хозяйственной отчетности из древних архивов Шумера и Аккада, проливающих яркий свет на социально-экономические отношения, характерные для древнейших народов Месопотамии. Среди следующего поколения русских ассириологов следует отметить И. M. Волкова, который перевел на русский язык важнейший документ — сборник законов царя Хаммурапи, и особенно В. К. Шилейко, перу которого принадлежит ряд очень ценных переводов многих клинообразных надписей, хранящихся в русских собраниях, в частности вотивных надписей шуме- рийских правителей, а также астрологических и астрономических, литературных и религиозных текстов.

Накопление большого количества исторических фактов позволило советским ученым не только поставить, но и частично разрешить важнейший вопрос о социально-экономической формации общества в странах Древнего Востока и в первую очередь в древней Месопотамии. Большое значение в этом отношении имели работы акад. В. В. Струве, который установил наличие рабовладельческих отношений в древнем Шумере, изучив документы хозяйственной отчетности времени III династии Ура, характеризующие организацию и эксплуатацию труда в больших царских и храмовых хозяйствах. H. M. Никольский и И. M. Дьяконов в своих специальных трудах проанализировали вопрос о специфических формах общины и эксплуатации труда общинников в древнем Двуречье. Над этими вопросами работал и акад. А. И. Тюменев, посвятивший капитальный труд государственному хозяйству древнего Шумера. Советские ученые продолжали издание клинообразных документов, хранящихся в советских музеях. А. П. Рифтин издал тексты и переводы документов времени первой Вавилонской династии. Наконец, много работ было посвящено изучению истории Месопотамии, в частности искусства, материальной культуры и религии (H. Д. Флиттнер).