Ш. Фридрих Великий
Резкий перелом в характере, окончательная зрелость его натуры должны рассматриваться в качестве результатов его попытки к бегству в 1730 г. С этого события берет начало неотвратимо сфор- [105]
мировавшееся в нем впоследствии презрение к людям, и, несомненно, также особое пренебрежение ко всему тому, что окружало его в прусском государстве, а в лице своего отца он увидел железный кулак королевской власти.
В этом случае орудия предельного унижения были применены не in anima vili\ а к нему, наследнику трона: на его глазах прикончили крысу, а затем заперли его на замок, дав в руки Библию, тюремную книгу и сочинение Арндта «Истинное христианство»; правда, ему позволено было изучать архив маркграфа Ганса. Тогда-то он и кинулся (в противоположность полу-лютеранской убежденности его королевского отца в наличии универсальной благодати) к «кальвинистской» идее предопределения (Вильгельм III Оранский тоже горячо разделял эту идею). Еще в 1737/38 гг. Вольтер пытался внушить ему137 неотложные представления о человеческой свободе, вопреки его ожесточающему сердце фатализму.Его остановка в Кюстрине имела огромное значение в том смысле, что она изменила преимущественную направленность его интересов в сторону духовных наслаждений, которая могла бы в будущем воспрепятствовать становлению его как великого политика. Он детально воспринял тонкости государственного управления и военного руководства. Затем был вынужденный брак с Беверн, с которой он из соображений приличия жил далее в Рейнсберге138.
Уже сама упорная приверженность Фридриха к французскому началу свидетельствует о его решении, живя в кругу своего государства и народа, обособиться от них. Если бы ему пришлось столкнуться с духовными проблемами в их немецком выражении, то он избежал бы опасности заставлять себя уважать Германию.
При известии о смерти Карла VI он в тот же день твердо решил завладеть Силезией.
Если бы Фридриху было дано заранее увидеть, с чем ему придется иметь дело, когда он станет взрослее и опытнее, то вряд ли он осмелился бы взвалить все это на себя.
После первого же своего военного испытания Фридрих II принял для себя необходимость установления личной диктатуры до конца своей жизни. [106]