ЭПОХА «ШЕСТНАДЦАТИ ЦАРСТВ ПЯТИ ВАРВАРСКИХ НАРОДОВ»

Варварские народы и Китай

Пятью племенами были: сянъби (большинство ученых считает, что они были предками монголов), распавшиеся в III в. на две группы во главе с родами мую- нов и тоба (тобгачей); цян и ди (предки средневековых тибетцев и тангутов), южные хунну (сюнну), часть некогда грозного народа, после разгрома своей кочевой державы переселившиеся в государство Вэй и подразделявшиеся на пять аймаков, контролируемых центральным правительством; зависимое от хунну племя цзэ (кулы - букв.

При императорском дворе воспитывался Лю Юань, наследственный вождь одного из аймаков южных хунну и внук китайской царевны. Один из боровшихся за власть родственников императора Цзинь, Сыма Ин, решился

на то, чтобы объединить всех хунну под началом Лю Юаня (поскольку соперники Сыма Ина привлекли на свою сторону сяньби). Хунну и цзе в короткий срок собрали 50-тысячное войско и провозгласили Лю Юанья великим шаньюем, возродив традиционный титул хуннских правителей. Старейшины Лю Юаня предлагали ему не воевать с сяньбийцами, которые были им ближе, чем китайцы; они требовали добиваться независимости от империи Цзинь. Ho Лю Юань не пошел по этому пути и, отогнав ненадолго племена сяньби от китайских границ, в 304 г. провозгласил себя правителем (Хань-ваном) нового государства, дав своей династии китайское имя Хань и подчеркивая тем самым свое китайское происхождение по женской линии.

Ближайшими сподвижниками Лю Юаня стали два талантливых полководца - Лю Яо и Ши Лэ. Первый происходил из рода шаньюев, и китайская образованность сочетались в нем с силой и храбростью.

Враги Сыма Ина в 305 г. захватили одну из столиц империи Чанъань с помощью сяньбийцев, учинивших там неслыханную резню. B следующем году Сыма Ина заставили покончить жизнь самоубийством, а император династии Цзинь был отравлен. После этого вождь хунну начал войну, но подчеркивал, что воюет не с Китаем, а с его дурными правителями.

Несмотря на то что его войскам не удалось с ходу овладеть столицами, Лю Юань объявил себя императором династии Хань и обосновался на севере в городе Пиньяне (в совр. пров. Шаньси). Лю Юань умер, не дожив до победы, но в 311 г. войскам его сына Лю Цуна при помощи военных отрядов цзэ удалось взять Лоян и разрушить его. Первый раз в истории Поднебесной император законной китайской династии попал в руки к варварам. Затем хуннами и цзэ была занята и вторая столица - Чанъань. Разорение страны приняло ужасающие размеры, голод приводил к случаям людоедства, все новые толпы беженцев уходили на юг, где постепенно формировался новый очаг китайской власти. Китайцы использовали против сюнну северных кочевников - тобгачей (одно из четырех племенных подразделений, на которые разбились сяньби), что дало возможность отвоевать Чанъань. B отместку Лю Цун казнил пленного китайского императора.

Конфуцианское мировоззрение мешало китайцам провозгласить нового императора при жизни старого, так как на небе сияет только одно солнце. B 321 г. после казни хуннского пленника род Сыма короновал в отбитой у противника Чанъани своего представителя под именем императора Мин-ди. Новый император в течение четырех лет оборонял Чанъань, надеясь на помощь с Юга. Ho правитель Юга Сыма Жуй хоть и пытался организовать наступление на Севере, помочь императору не смог, а возможно, и не захотел, желая освободить престол лично для себя. Мин-ди сдался и был доставлен ко двору Лю Цуна, где бывшего китайского императора заставляли разливать вино на пирах.

При хуннском императоре Лю Цуне, умершем в 318 r., и его наследнике Лю Цане выдвинулся Цзинь Чжун, возможно, китаец по происхождению. Выдав замуж за императора сразу двух своих дочерей (Лю Цун сделал их обеих императрицами, что вызывало возмущение), а затем еще одну - за Лю Цаня, Цзинь Чжун мог оказывать значительное влияние на принятие политических решений.

После смерти Лю Цуна Цзинь Чжун, опираясь на своих родственников, которые командовали дворцовой стражей и конницей, и получив поддержку китайских придворных, организовал заговор. Молодой император был убит, а все его родственники казнены на рыночной площади. Трупы двух предыдущих императоров вырыли из могил и обезглавили, а храм предков фамилии Лю сожгли. Цзинь Чжун, принявший титул вана, отправил государственную печать на Юг, ее законным владельцам - императорам Цзинь. B письме он объяснил, что пожелал освободиться от иноземцев, «презренных и лишенных добродетелей», и отомстить им за двух казненных императоров, прах которых он отправил вместе с письмом.

Узнав о случившемся, родственник основателя династии Хань, Лю Яо, воевавший на западе, объявил себя императором, а предводитель цзе Ши Лэ двинулся с 50-тысячным войском на Пиньян. Население бежало из столицы. Попытка Цзинь Чжуна вести сепаратные переговоры с Ши Лэ провалилась, и вскоре он был убит своими сообщниками. Ши Лэ занял покинутую столицу, казнил заговорщиков, сжег оскверненный дворец и восстановил могилы Лю Юаня и Лю Цуна. Ho «сто дней» китайского реванша погубили хуннское государство династии Хань.

Лю Яо основал новую династию и дал ей новое название - Чжао (Ранняя Чжао), а столицу перенес в Чанъань. Ши Лэ получил титул вана - правителя восточных областей империи Чжао.

B Ранней Чжао была создана двойная структура управления: отдельно для кочевников и китайцев. При этом аристократ Лю Яо был тесно связан с традициями кочевой знати. Несмотря на императорский титул, он обязан был прислушиваться к своим знатным советникам - принцам крови, каждый из которых получил под свое командование часть войска. Считаясь с обычаями хунну, Лю Яо разрушил в Чанъани храм китайских императорских предков, а вместо него насыпал курган, посвященный Небу и Земле, подражая в этом древнему шаньюю Модэ. B Поздней Чжао неграмотный правитель цзэ Ши Лэ высоко ценил китайскую культуру и традиции, с уважением относился к девяти категориям чиновной иерархии, охотно брал на службу китайцев.

B отличие от Лю Яо правитель цзэ Ши Лэ ничем не был обязан знати своего государства в связи с полным ее отсутствием в Поздней Чжао. Он опирался лишь на преданность своих воинов, будь то цзе, хунну или китайцы. По-видимому, он более уважительно, чем хуннская элита, относился к китайским традициям: отразив смелую попытку южнокитайского полководца Восточной Цзинь Цзу Ти вернуть провинцию Хэнань и узнав о печали этого китайца в связи с захватом могилы его предков варварами, Ши Лэ отдал приказание восстановить все семейные храмы своего доблестного противника.

Китай шести династий

Разразившаяся в 323-329 гг. война между Лю Яо и Ши Лэ отличалась редкостным кровопролитием. Никто не мог одержать верх над старым и опытным вождем хунну Лю Яо. И только когда в 328 г. войско цзэ возглавил сам Ши Лэ, несмотря на возраст надевший тяжелые доспехи, ему удалось разбить своего давнего соперника, когда тот, по привычке, пьянствовал в походном шатре. Вскочив на коня, Лю Яо не смог на нем удержаться: упал, попал в плен и был убит.

B следующем году Ши Лэ вступил в Чанъань, а его названный брат Ши Xy разбил войска сыновей Лю Яо.

перевороты следовали один за другим, пока названный брат покойного императора Ши Xy не захватил власть, уничтожив всех его детей.

C большой пышностью были отстроены императорский дворец и весь столичный город E. Сам Ши Xy был эстетом, любившим китайское искусство, и политиком, эффективно использовавшим китайцев на службе. Ho в целом варвары презирали китайцев, и великая культура прививалась у них с трудом. Мощным каналом, по которому в «варварскую» среду вливалась китайская культура, служил буддизм, получивший в Поздней Чжао широкое распространение. Монахи-буддисты, индусы и согдийцы, не уступали китайцам в блеске интеллекта и не считали варваров ненавистными завоевателями. Индийский монах Будда Жанга был приближен ко двору Ши Ху, добился от него привилегий для строившихся монастырей и разрешения на свободную пропаганду буддизма среди подданных северной империи. Будда Жанга упрочил свое положение тем, что своевременным советом спас жизнь императора от заговора, устроенного наследником престола.

B связи с тем, что в предыдущих войнах погибло очень много и хунну, и цзе, а призванные в войска китайцы воевали значительно хуже варваров, да и армия все больше использовалась для пресечения растущего недовольства, военные успехи Ши Xy были незначительны. Подавляющая часть тягловых крестьян сгонялась на грандиозные строительные работы в столице E, отрываясь от сельскохозяйственного труда в родных деревнях. Особую ненависть населения Ши Xy вызвал тем, что превратил громадные территории в охотничьи угодья для себя и своих военачальников, карая «браконьерство» китайцев смертной казнью.

Для обеспечения собственной безопасности он нашел оригинальный способ.

Захватив власть, Ши Минь неожиданно для элиты «варваров» вернул себе свое китайское имя Жань Минь, призвав китайское население расправиться со всеми хунну в стране. Убивали всех, кто внешне походил на варваров (у хунну и цзе монголоидные признаки были выражены слабо), поэтому сгоряча перебили и множество «китайцев с возвышенными носами». Династия Поздняя Чжао прекратила свое существование, и Жань Минь направил в Южный Китай просьбу правительству Восточной Цзинь прислать войска для совместного наказания «взбунтовавшихся варваров». Ему удалось быстро собрать огромную армию (источники говорят о 300 тыс. воинов), пользующуюся поддержкой населения.

Оставшиеся в живых хунну и цзэ не могли организовать сопротивления. Ho на помощь им пришли другие «варвары». Племена г/ян, ди и муюны в кровопролитных сражениях разгромили армию Жань Миня, заняв столицу E. Восточная часть погибшего государства цзэ и сюнну досталась мую- нам, часть земель и город Лоян удалось на некоторое время отвоевать южным китайцам, а западную долю «хуннского наследства» получил народ ди, чей правитель выбрал Чанъань своей столицей, основав династию Ранняя Цинь.

Царство Ранняя Цинь достигло больших успехов во время правления Фу Цзяня (357-385). Практически весь Северный Китай и значительная часть народов Великой степи оказались объединены под его властью. Этот правитель, убивший своего старшего брата, чтобы править единолично, и жестоко подавивший восстание собственной знати, демонстрировал великодушие по отношению к иноплеменным подданным. Когда прорицатель предсказал, что народ ди погибнет от рук сяньбийцев, придворные посоветовали правителю уничтожить опасное племя. Ho Фу Цзянь ответил: «Китайцы и варвары - все мои дети. Будем обращаться с ними хорошо, и не возникнет никакого зла». Фу Цзянь строил дороги и восстанавливал разрушенные города. Будучи буддистом, он поощрял конфуцианскую ученость и китайский принцип отбора на службу в соответствии со способностями. Несмотря на веротерпимость, OH объявил даосов невежественными колдунами и в 375 г. запретил их религиозную практику, прежде широко распространенную среди «западных варваров».

Собрав огромное войско, Фу Цзянь приступил к захвату Южной империи Восточная Цзинь, но в битве на реке Фэйшуй (383 г.) потерпел страшное поражение. Хотя ему самому удалось бежать, бросив инсигнии власти, но могущество Ранней Цинь закатилось навсегда. Северный Китай почти на полвека лет стал ареной соперничества нескольких варварских племен.

ВОСТОЧНАЯ ЦЗИНЬ

Южнокитайская династия Восточная Цзинь надолго обезопасила себя от вторжений с Севера, но воспользоваться плодами военных побед и объединить страну она не смогла в силу ряда причин внутреннего характера. Ядро этой империи составляли земли, на которых в эпоху Троецарствия располагалось царство У. Северяне считали только себя жителями Срединной земли, а тех, кто населял земли к югу от Янцзы, звали «людьми У» и не считали их в полной мере китайцами.

Действительно, земли южнее Янзцы были еще слабо освоены пришедшими с севера ханьцами. Здесь царили нравы, далекие от идеалов конфуцианства, а государственные законы слабо действовали. Влажный климат, дремучие леса и горы, населенные «южными варварами» (долинными и горными юэ/вьетами, тибето-бирманцами, частично тайцами, народами мяо-яо и манъ), - все это приучало окитаезированную местную знать и общины китайских переселенцев (ханьцев) действовать на свой страх и риск, не дожидаясь разрешения из далекого центра. Неурядицы на севере, начиная с конца III в., способствовали тому, что река переселенцев не пересыхала. Ho после вторжения северных племен и гибели империи Цзинь эта река превратилась в бурный поток.

По реестру 464 г. численность податного населения на Юге превышала 4,5 млн человек, удвоившись по сравнению с переписью 280 г. (при этом определенную часть жителей не смогли охватить переписью). Демографическое давление отодвигало границу расселения китайцев все дальше на юг. Ханьцы ассимилировали местное население, перенимая у него антропологические черты и особенности материальной культуры. Соединение традиций местной агрикультуры, прежде всего эффективного рисоводства, малоизвестного на Севере, с привозными технологиями земледелия породило особый сельскохозяйственный ландшафт Южного Китая. B V-VI вв. в низовьях Янцзы собирали уже по два урожая риса в год, что обеспечило в дальнейшем стремительный демографический рост Китая, а культура рисоводства продвинулась далеко на север.

Ha Юге сословная дифференциация играла значительно большую роль, чем на Севере, где доминировали этнокультурные различия. Местная знать Южного Китая оказалась оттесненной от власти. Вместе с императорским двором на Юг переселялись знатные северяне, бюрократия, а зачастую и простолюдины, бегущие от террора кочевников. C течением времени беженцев становилось все больше. Элита северян формировалась не только в соответствии со своим прежним социальным статусом, но и в зависимости от времени приезда на Юг. Считая лишь себя хранительницей высоких традиций китайской культуры, северная элита не собиралась делиться своим статусом с «людьми У», ограждая себя и от новых эмигрантов, и от служивых простолюдинов. Хотя в Восточной Цзинь воспроизводилась система «девяти категорий», только небольшая часть местной элиты допускалась к присвоению «второй категории», открывавшей путь к престижной службе. Дело заключалось не только в культурном шовинизме цзяньканского правительства. Северянам больше доверяли: лишившись многих своих земель, они почти полностью зависели от государственного жалованья, тогда как у местной аристократии имелись немалые земельные ресурсы и собственные дружины. Социальное доминирование северной элиты вызывало у южан стремление подражать ей прежде всего в культурном отношении.

Переселенцы с Севера включались в специальный «Белый реестр» и оставались приписанными к тем городам и деревням на Севере, откуда они бежали. Они не платили налоги, в то время как коренные южане, записанные в «Желтый реестр», платили налоги и исполняли повинности по полной норме. Правда, с 341 г. незнатных северян стали регистрировать уже по новому месту жительства и включать в число налогоплательщиков. Ho на уровне элиты различия сохранялись.

Верхнюю ступеньку социальной лестницы в Восточной Цзинь занимали знатные «старые кланы», ниже их стояли худородные «холодные» или «простые» мужи. Родовитость клана удостоверялась его географическим происхождением и генеалогией. Реестры знатных кланов («сто семей»), фактически состояли только из «переселенческих фамилий» бывших северян. Коренные «кланы Юго-Востока» записывались в генеалогических реестрах отдельным разделом с оговоркой, что они не принадлежат к числу «ста семей». Важным признаком знатности в аристократическом обществе Восточной Цзинь считался стиль жизни аристократов. B государственном аппарате барьер между «старыми кланами» и «холодными» выражался в разделении должностей на «чистые» и «грязные».

Обладание «второй категорией» давало аристократам право занимать «чистые» должности - высшие посты в столичной администрации, на которые они могли заступать еще в юном возрасте. A «холодные» ши могли поступать на службу только с 30 лет и лишь после сдачи экзаменов. Впрочем, «северные» аристократы не взяли в свои руки всю административную власть на Юге. Они даже не стремились к этому, а позиционировали себя в качестве «необычных людей», «белых журавлей», для которых бюрократическая деятельность представлялась «низшим» занятием. Поэтому в государственном аппарате постепенно нарастала роль чиновников из «холодных» домов. B результате на Юге сложилось противопоставление деятельного гражданского или военного чиновника и изнеженного, сентиментального, не приспособленного к жизни и к службе аристократа, считавшего «холодных» людей деревенщиной.

Восточная Цзинь контролировала не более трети населения старого Китая, но потребности у двора и бюрократии оставались прежними, а расходы на войну несравненно более высокими. Налоговое бремя выросло втрое по сравнению с периодом Троецарствия. Крестьяне бежали под власть «сильных домов» или буддистских монастырей, уходили на новые земли. Государственная собственность на Юге была развита слабо, оставалось лишь усиливать репрессии за невыполнение тягла.

Экономический гнет и социальная напряженность создавали питательную среду для мятежей провинциальной знати и народных восстаний. Особую угрозу представляло соединение того и другого. Активизировалась старая даосская секта «Учение о пяти доу риса»: пять ковшей-«доу» риса нужно было внести для вступления в секту, а созвездие Ковша (Большой Медведицы) считалось у даосов вместилищем душ «Высокого неба». Секте удалось создать широко раскинувшуюся и иерархически структурированную сеть. Помимо крестьян и деклассированных элементов к движению примкнули некоторые южные аристократы. Так, вожди восстания Сунь Тай, Сунь Энь и JIy Сюнь были потомками местной династии У. Начавшись в горах Запада, восстание заполонило бассейн Янцзы. Лодочная флотилия спустилась вдоль побережья и захватила приморский город Гуанчжоу, мятежники угрожали столице. После поражений восставшие отходили в горы Запада и леса Юга, но затем наступали вновь. Бороться с ними могли только закаленные в боях ветераны. K ним принадлежал военачальник Лю Юй, неоднократно громивший на севере «варваров» и сумевший освободить старые столицы - Лоян и Чанъань; его каждый раз перебрасывали затем на юг.

Большую часть восставших удалось разбить к 412 г, хотя в горах сопротивление продолжалось еще долго. B следующем году был упразднен «Белый реестр», освобождающий вписанных в него северян от налогов и повинностей - так власти пытались ослабить социальную напряженность.

За подавление восстания пришлось заплатить потерей всех завоеваний на Севере. Лю Юй переложил всю вину за поражение на потомков северной знати, возглавляемых родом Сыма. После серии дворцовых переворотов Лю Юй в 420 г. сам принял императорский титул, основав династию южная Сун. Новый император был характерным представителем «холодных домов». Будучи сыном писаря, выросший в военных лагерях, он доверял только силе оружия. Укрепляя власть новой династии, он завещал назначать командующих Северной и Западной армий только из числа членов правящего императорского дома. B итоге «северная» аристократия временно утратила контроль над армией и была поставлена под строгий надзор государства. B то же время укреплялись сословные барьеры между аристократией и остальными слоями общества. Это была реакция аристократии на возвышение «худородной» знати, низших слоев ши и богатых простолюдинов.

ЭПОХА ЮЖНЫХ И СЕВЕРНЫХ ЦАРСТВ

Период 420-589 г. получил название «эпохи южных и северных царств» (Нань Бэй Чао). Он характеризуется стабилизацией обстановки на Севере Китая и самостоятельным существованием двух государств, разделенных рекой Янцзы. B Северном Китае к концу IV в. выделилось «царство» тоб- гачей Северная Вэй. Племя тоба (одно из четырех подразделений народности сянъби) во главе Тоба Гуем к началу второй трети V в. распространило власть на весь Северный Китай, восстановило контроль над восточным участком Великого шелкового пути, успешно воевало с северными кочевниками - жужанями.

Перед тем как провозгласить себя императором (399 r.), Тоба Гуй переселил в свою новую столицу Пинчен в провинции Шаньси около ІООтыс. семей китайцев, в том числе и множество ремесленников. Им запрещалось самовольно покидать город, их дети наследовали профессию и статус родителей. Чтобы наладить снабжение столицы, Тоба Гуй посадил часть кочевников на землю, пытаясь создать земледельческие поселения, в которых степняков учили заниматься сельским хозяйством. Ho эта попытка оказалась неудачной, и на пустующие земли стали возвращать китайцев, ранее бежавших от кочевников - за первую половину века в столичный округ было переселено до миллиона человек. Китайцы обеспечили Северную Вэй зерном и промысловой податью. C тобгачей брали лишь налог лошадьми, и они вернулись к привычным для них скотоводству и военной службе.

Для тобгачской знати выделялись первые четыре чина из китайской должностной иерархии, тогда как пять низших остались открыты для китайцев. Вопреки китайским принципам, высшие должности были наследственными, что делало роды обладателей этих постов богатыми землевладельцами.

Доверенным лицом троих правителей, Тоба Гуя, Тоба Сы и Тоба Tao, являлся китаец Цуй Xao. По его рекомендации Тоба Tao приглашал к управлению сотни ученых китайцев из южной империи Сун, так как, не имея корней на Севере, они оказывались более зависимы, а значит надежны. Ни Тоба Гуй, ни Тоба Сы не стеснялись своего «окраинного» происхождения. Победоносный император Тоба Tao (424-450) также подчеркивал древность происхождения тобгачей, стремясь напомнить окитаившейся знати ее родовые корни. Узнав, что на севере, в местах прежнего обитания тобгачей, найден древний

пещерный храм, он велел в 443 г. высечь там надпись, гласившую, что предки Тоба, «начиная с самых ранних владык, обитали в тех дальних землях и полях беспрерывно великое множество лет».

Ho в то же время была сформулирована и иная версия, согласно которой Тоба-Сяньби являлись потомками древнекитайского императора Хуан-ди, чей младший сын получил в удел далекие северные земли, где находилась «большая горя Сянь би», давшая имя всему роду. Ho с упадком императорской власти вспыхнули смуты, северяне-тобгачи оказались надолго отрезаны от Китая «злыми» народами и потому о них не сохранилось упоминаний в китайских летописях. Наказав варваров, правители Тоба воссоединились со страной своих предков. Совершая регулярные императорские жертвоприношения в храмах Хуан-ди и других великих императоров Древнего Китая, император Северной Вэй подчеркивал свое «родство» с китайскими предками, претендуя на роль реставратора идеальных норм древнего управления.

B сосуществовании двух противоречивых версий мифа о происхождении тобгачей можно усмотреть борьбу тенденций в императорской политике. He менее напряженной оказалась при дворе Тоба Tao и борьба конфессиональная. Поначалу он вслед за своими предшественниками проявлял веротерпимость: конфуцианцам доверил управление страной, приютил у себя дабсов, щедро одаривал буддийские монастыри (последнее возмущало конфуцианцев). Цуй Xao негодовал: «Зачем нам, китайцам, почитать варварских богов?»

B это время в столицу прибыл даос Koy Цянь-чжи - «учитель правил Небесного дворца», реформатор, отмежевавшийся от пророков, толкавших народ на мятежи, но много сделавший для превращения даосизма из секты в религию. Цуй Xao неожиданно оказал ему протекцию, усмотрев в его учении альтернативу чужеземному буддизму. Учение Koy Цянь-чжи увлекло императора Тоба Tao, и тот стал ревностным даосом. Он выстроил в столице даосский храм и взял даосский титул «Государя-покровителя наивысшего покоя».

Эта сугубо китайская по своему происхождению религия преследовалась на Юге Китая, и поэтому в лояльности даосов тобгачам можно было не сомневаться. Ho даосизм служил также противовесом буддизму, широко распространенному среди северовэйской знати. Буддийские монастыри превращались в крупных землевладельцев, не платили налогов, а чем больше становилось монахов, тем меньше оставалось воинов. Готовясь к очередной войне, Тоба Tao в 438 г. велел вернуть в мир всех буддийских монахов моложе 50 лет. Укрыватели монахов подвергались преследованиям, закрывались буддистские школы. Ho под запрет попали и шаманские культы язычников-тобгачей, которых обязали почитать китайских богов. При том что даосы многое взяли из магии народов Западного Китая, они нетерпимо относились к «суевериям».

Посетив буддийский монастырь в Чанъани и обнаружив там склад оружия, винокурню и женщин, Тоба Tao не только казнил местных монахов, но через два года, в 448 r., издал указ об уничтожении всех буддийских икон и статуй, сожжении индийских книг и предании смерти всех монахов и тех, кто, почитая чужеземных богов, делает идолов из серебра или меди. Хотя полагают, что указ был подготовлен при помощи Цуй Xao, его жестокость поразила даже конфуцианцев. По этому поводу сохранились полемические тексты. Один автор считал казни монахов справедливыми, так как они чтили чужеземный закон, не несли воинской повинности, нарушали долг детей перед родителями (отказываясь от мира) и родителей перед детьми (соблюдая целомудрие), грешили перед своим телом (изнуряя себя постом) и не работали (собирая милостыню). Другой автор возражал: если государь любит тех подданных, которые мудры, то он должен жалеть тех, которые глупы, и просвещать их, а не казнить, лишая возможности исправиться. Он должен распространять конфуцианскую истину, которая кладет конец буддийским заблуждениям, но без напрасного кровопролития. Еще больше была возмущена тобгачская знать, симпатизировавшая буддистам. Наследник престола решился задержать опубликование указа, дав возможность многим монахам скрыться и спасти книги и иконы.

Экспедиция, предпринятая Тоба Tao на Юг в 450 r., не принесла победы, хотя его армия выдвинулась к столице империи Сун, от которой ее отделяла только водная преграда Янцзы. Вернувшись с большими потерями, Тоба Tao выместил злобу на своем сыне, защитнике буддизма. Начались казни, однако и сам император пал жертвой заговора.

Последующие императоры восстановили буддизм, а один тобгачский правитель, возведя гигантскую статую Будды, сам ушел в монастырь. Его сын Тоба Хун перенес столицу в Лоян, великолепно отстроив его заново, и в его окрестностях заложил грандиозный пещерный монастырь Лунмэнь. Он попытался радикально решить вопрос культурной идентичности своих подданных. B 495 г. под страхом смерти он запретил тобгачской знати употребление сяньбийского языка, одежды и причесок, им предписывалось взять себе китайские фамилии и жениться на китаянках. Наконец, Тоба Хун приравнял китайскую элиту к тобгачской и переименовал династию в Юань. Высшей знатью этнических китайцев стали «четыре фамилии» (фактически пять), которым соответствовали «восемь фамилий» знатнейших родов Тоба.

Ниже китайско-тобгачской «элиты» располагались еще четыре класса китайских фамилий, которым соответствовали равные по знатности тобгачские роды. Такой горизонтальной стратификацией высших слоев общества Тоба Хун пытался «спаять» китайцев и тобгачей хотя бы на уровне социальной верхушки. Еще большее значение имела проведенная им реформа надельной системы, возрождавшая систему Сымя Яня. Новое заключалось в том, что дополнительные наделы давались теперь не только на членов семьи, но также на раба или буйвола. Кроме того, семья получала от 20 до 30 му земли в качестве приусадебного участка, которая, в отличие от пахотной земли, не подлежала перераспределениям. Реставрировалась и старая система круговой поруки: пять дворов составляли низшую организацию - «соседство», пять «соседств» - «деревню», пять «деревень» - «селение». Bce эти меры призваны были укрепить экономическую базу слабеющей империи, заинтересованной в воинах и налогоплательщиках. Однако остановить рост частного землевладения не удалось ни на Севере Китая, ни на Юге. От гнета казенных податей крестьяне бежали под покровительство богатых землевладельцев, что ослабляло центральную власть.

И на Юге, и на Севере происходили частые дворцовые перевороты. Ярким примером может служить судьба северовэйского царевича Юань Гуна, восемь лет выдававшего себя за глухонемого, чтобы выжить в череде кровавых заговоров. Только в 531 r., когда его посадили на престол, он вдруг заговорил. Это его и сгубило - он был свергнут в следующем году. Вскоре империя Северная Вэй распалась на Восточную Вэй (534-550) со столицей в городе E и Западную Вэй (534-556) со столицей в Чанъани. Позже на их месте образовались соответственно империя Северная Ци (550-577) и Северная Чжоу (557-581).

B начале и в середине VI в. наблюдался некий «сяньбийский ренессанс»: тобгачская знать боролась за возвращение национальных обычаев и языка, а в политическом отношении склонялась к союзу с новыми хозяевами Великой степи - тюрками, образовавшими в 551 г. Первый Тюркский каганат. B Западной Вэй военачальнику Юйвэнь Таю удалось создать прочную базу из закаленной в боях и хорошо организованной армии и не допустить усиления аристократии. B 554 г. была создана новая военная организация - фубин, в соответствии с которой армия состояла из 24 подразделений и корпусов. Семьи воинов, служивших в войсках «фубин», освобождались от налогов и податей. Их продвижение по службе зависело не от родовитости предков, а от воинской доблести и заслуг.

Китайцы, уже численно преобладавшие в армии и при дворе, с неудовольствием смотрели, как правители Юань, Западной и Восточной Вэй, а затем Северной Чжоу и Северной Ци пытались организовать союз с тюрками, таивший новые опасности для Китая. Военачальник царства Северная Чжоу Ян Цзянь, заработавший авторитет в ряде успешных войн и сумевший в 577 г. разгромить государство Северная Ци, в 581 г. провозгласил себя императором династии Суй. Он стал известен под именем Вэнь-ди в качестве первого правителя объединенного Китая.

Южный Китай в V-VI вв. переходил от деятельного спокойствия в период правления династии Сун (420-479) к спокойной спячке. Ha смену энергичным сунским императорам пришли пять правителей эфемерной династии Ци (479-502), с калейдоскопической быстротой сменявшие друг друга на южнокитайском престоле и с трудом отбивавшие нападения северян. B начале VI в. власть в Южном Китае захватили правители династии Лян (502-557), павшей под ударами последней южной династии Чэнь (557-589). Впрочем, династия Чэнь контролировала большую часть, но не весь Южный Китай, так как на его территории обосновалась также династия Поздняя Лян (555-587), отколовшаяся от династии Лян за два года до ее падения и уступившая власть династии Чэнь за два года до гибели последней. Подавив сопротивление «сильных домов», не желавших признавать его императором, суйский Вэнь-ди в 589 г. захватил Цзянькан- столицу южнокитайского государства Чэнь.

Период Лючао закончился. Китай был вновь объединен.