Древнейшая история египтян

Во всех преданиях и сказаниях, в особенности в «Росписи царей» жреца Манефа, бывшего около 250 г. до Р. X. храмовым писцом в Фи­вах, первым царем приводится уроженец города Фени в Верхнем Егип­те, по имени Мена (Менее), царствовавший за 3890 лет до Р.

1) Мемфисский (1-Хдинастии).

2) Фиванский (XI—XX династии), прерываемой вторжением Гиксов около 2100 л. до Р. X.

3) Саисский (XXI—XXX династии). Кроме Саиса, в этот период возвышались в Дельте и другие города, как например, Бубастис и Та- наис, имевших нечто вроде местных династий (например, при XXII и XXIII династиях).

Последний период прерывается в первый раз при XXIII династии вторжением эфиопов. Они господствовали до 672 года и были побеж­дены ассириянами. Псаметих около 650 года изгнал ассириян и восста­новил саисскую династию. Второй перерыв был произведен вторже­нием персов при Камбизе в 625 году.

Об основателе египетской монархии Менесе греческий историк Ге­родот (около 450 г. до Р. X.), путешествовавший по Египту и лично со­биравший сведения от тамошних жрецов, рассказывает, что этот царь в ста стадиях выше Мемфиса устроил на Ниле плотину и тем принудил реку, протекавшую вдоль песчаных гор Ливии, покинуть старое русло и проложить себе новое, между двумя горными цепями. Когда отде­

ленная плотиной земля окрепла и старое русло реки было засыпано и осушено, Менее построил здесь город Мемфис.

С этих пор Мемфис сделался средоточием египетской культуры, и здесь литература, науки и искусства египтян достигли своего высшего процветания.

Египетская мумия.

По Champollion-Figeac. Egipte ancienne.

тела людей и священных животных. Грек Диодор (около 40 л. до Р. X.) говорит об этом обычае так: египтяне называют жилища живых людей гостиницами, а могилы мертвых «вечными домами», потому что мерт­вые пребывают безграничное время в подземном мире. Поэтому мерт­вые тела для предохранения от разложения превращались в мумии. Сперва вынимали внутренности, которые и сохранялись в особых со­судах; затем тело погружали в противогнилостные жидкости, а потом завертывали, смотря по общественному положению и состоянию умершего, в дорогие или дешевые ткани и клали в соответствующее формам тела вместилище, украшенное надписями и изображениями; лицо же умершего закрывали маской. Это вместилище вставляли в не­сколько гробовых ящиков; люди же богатые сооружали для этой цели каменные саркофаги из гранита, известняка или базальта.

В нескольких милях к западу от Мемфиса возвышается обширное плоскогорье, тянущееся на протяжении многих миль в одном направ­лении с рекой. Там находился мемфисский некрополь (кладбище). Здесь тела умерших хоронили на высоте почти ста футов над уровнем нильской долины. Могильные склепы высекались в каменной стене или выкапывались в рыхлом грунте и выкладывались плитами. Бедных людей зарывали большей частью нагими и без гробов, просто в песок, на глубине одного метра; других хоронили в небольших прямоуголь­ных усыпальницах, грубо устроенных из желтого кирпича; людям же зажиточным и богатым воздвигали монументальные гробницы.

ком сохранившиеся из них состоят из трех частей: наружной ча­совни, колодца и п од зе мел ья. Часовня всегда бывает четы­рехугольная и имеет издали вид усеченной пирамиды, а внутри состоит обычно из одной только комнаты. Вход в нее почти всегда с восточной стороны, так как запад, где заходит солнце, принадлежит богам мрака и смерти. В верхнюю часть входных дверей вставлялась широкая доска с надписью из горизонтальных строк. В ней, после молитвы к шакалу бога Анубиса, перечисляются титулы умершего, поименовываются цари, которым он служил и которые дорожили им более, чем «всяким другим слугой». Стены часовни покрыты барельефами, подробно изображающими всю жизнь покойного. В одном углу представлены

Кладбище Гизеха (в области древнего Мемфиса). По І.йЬкег. Grundhss der Kunsιgeschihte.

сцены из домашней жизни: повара, раздувающие огонь и приготовля­ющие обед, женшины, танцующие и играющие на флейтах и арфах; в другом — случаи на охоте и рыбной ловле, происшествия во время на­воднения. Там вы видите всякого рода ремесленников, занятых свои­ми работами: сапожников, стекольщиков, литейшиков, столяров; все они следуют в порядке друг за другом. Глава дома стоит на корме боль­шого судна и отдает приказания матросам; море, по которому он плы­вет, — море запада, а гавань, в которую он держит путь. — ни что иное, как сама могила. Чтобы найти отверстие колодца, надо подняться на плоскую кровлю часовни. Колодец этот четырехугольный и выложен большими красивыми камнями до того места, где он входит в скалу. Средняя глубина его бывает от 12 до 15 метров. На дне его, в южной стене, открывается проход, которым можно идти только согнувшись;

он ведет в самую усыпальницу. Эта последняя высекается в самой ска­ле и не имеет никаких украшений. Посреди ее стоит большой саркофаг из красивого известняка, розового гранита или черного базальта; на нем начертаны имена и титулы умершего.

На этом защищенном от наводнений Нила плоскогорье выбирали себе места упокоения и цари. Их гробницы отличались от других уже

Изображение рыбной ловли. Из древней египетской гробницы.

своей величиной. Сначала на устроенные в утесах царские могилы в знак почета наваливались, вероятно, каменные глыбы или насыпались земляные холмы. Для защиты от дувших из пустыни сильных ветров земляные холмы эти приходилось укреплять и обкладывать камнями. Таким образом они постепенно приняли известную определенную форму: то были четырехугольные каменные сооружения, широкие в основании, а кверху все более и более суживавшиеся и получавшие вследствие этого пирамидальную форму. Впоследствии сооружения эти, ради большей прочности и твердости, стали делать сплошь, и сна­ружи и внутри, из отесанных под прямым углом и расположенных пра­вильными рядами камней, и, таким образом, над гробницами царей нагромождались искусственные каменные горы: «Подобно горам, — говорит римский историк Тацит, — возвышаются среди зыбучих пес­ков пирамиды, воздвигнутые соревнованием и волей могуществен­ных царей».

Цари Ill династии (из Мемфиса), хотя изображения их не встреча­ются на открытых до сих пор памятниках, известны нам по именам. Наиболее замечательными из них были Г у н и и С н е ф р у. Но их да­леко превосходят известностью три знаменитых царя IV династии: Хуфу (Хеопс), Хафра (Хефрен), и М ен кара (Микерин), строи­тели громаднейших «царских могил», трех величайших пирамид в окрестностях Гизеха, по Нилу, напротив Каира, в области древнего Мемфиса. Самая огромная из них — пирамида Хуфу, имеющая 137 м вышины (высота башни Св.

Сфинкс и пирамиды в Гизехе. По Champollion-Figeac, Egipte ancienne.

ной кладки. По словам Геродота, 100 000 человек в продолжение 20 лет были заняты доставкой материала (известняка и гранита) для этой пи­рамиды и ее постройкой. «На пирамидах, — продолжает Геродот, — обозначено также египетскими буквами, сколько было израсходовано на покупку рабочим редьки, лука и чеснока и, насколько помнится, проводник сказал мне, что эта сумма простиралась до 1600 талантов се­ребра». Если это так, то сколько же пришлось употребить железа для рабочих орудий и сколько пошло всего на содержание и одежду рабо­чих? Посредине северной стороны, в 50 футах над первоначальной, те­перь засыпанной песком, поверхностью земли начинается постепенно понижающийся проход менее одного метра в ширину и более одного метра в вышину, ведущий к могильному покою, находящемуся на 25 м

ниже основания пирамиды. Неизвестно, стоял ли здесь когда какой- нибудь саркофаг, но зато простой саркофаг, без надписи, был найден в одном из верхних покоев, соединенном с могильным покоем особым, поднимающимся вверх проходом. В могильном покое третьей по вели­чине пирамиды найден прекрасно сделанный из голубого базальта саркофаг царя Менкары с его мумией. На нем оказалась надпись: «О, Озирис, царь Менкара, вечно живущий!Рожденный небом, выношенный во чреве Нуты, потомок Себа (это были духи земли и небесного свода), твоя мать Нута распростирает над тобой свои объятия во имя твое, сокро­веннейший на небесах. Да сделает она тебя богом и да уничтожит врагов твоих, царь Менкара, вечно живущий!»

Фиванская равнина с колоссами. По Champoilion -Figeac, Egipte ancienne.

Хуфу за жестокое обременение своего народа непосильными рабо­тами был ненавидим своими подданными, и еще во времена Геродота о нем отзывались, как о тиране. По словам Диодора, тела Хуфу и его сына Хафра были вытащены озлобленным народом из саркофагов и разорваны на мелкие части. «До сих пор, — говорит Масперо, — пира­мида Хеопса гордо возвышается над песками пустыни; мертвенная бледность ее каменных глыб еще озаряется палящими лучами солнца, а исполинская тень ее покрывает лежащие у ее подножия бесплодные равнины и с наступлением вечерних сумерек погружает засеянные ку­курузой и маисом поля Гизеха в глубокий мрак».

В правление VI династии город Мемфис начинает утрачивать свое значение. После многих колебаний, со вступлением на престол XI ди­настии, «стовратные» Фивы становятся столицей монархии, а Верхний Египет — господствующей страной. Из царей XII династии, кроме Узортозена III, окончившего начатое его предшественниками за­воевание Нубии, заслуживает особенного внимания Аменемхат III (около 2200 л. до Р. X.), умевший с большим искусством осуществлять грандиозные планы. Так, например, он приказал устроить громадный водный резервуар, в котором собранный в годы сильных разливов Нила запас воды хранился на тот случай, если бы слабое разлитие реки стало угрожать стране засухой. Этот резервуар носил название Хунт,

Сефос I.

С барельефа в Карнаке.

По Liibker. Grundriss der Kunstgeschihte.

что значит наводнение, или М е р и, то есть озеро, почему греки строи­телем лабиринта называли царя Мерида, тогда как настоящим строи­телем его был тот же Аменемхат III. Два связанных шлюзами канала соединяли этот резервуар с Нилом и регулировали в нем приток и ис­ток воды. Неподалеку от этого Меридова озера Аменемхат III построил Лабиринт (по-египетски: Lopero-hunt, то есть храм у входа в озеро) служивший дворцом и вместе усыпальницей. «Лабиринт, — говорит Геродот, — своей величиной превосходит даже пирамиды». Это было громадное четырехугольное здание, имевшее около 200 м длины и 170 м ширины, построенное частью из белого известняка, частью из гра­нита. В нем насчитывалось 1500 покоев над поверхностью земли и столько же под землей. «Египетские смотрители, — рассказывает Ге­

родот, — ни за что не согла­шались показать мне под­земные покои, потому что там стояли гробы царей, по­строивших лабиринт, и гро­бы священных крокодилов». Очень может быть, что в этих темных покоях храни­лись священные одежды и другие ценные предметы, вообще все принадлежности богослужения, для предо­хранения их от насекомых, пыли и солнца.

В правление XIV дина­стии случилось чрезвычайно важное событие: вторжение в Египет так называемых гиксов, около 2100 л. до Р. X. По всей вероятности, это были сирийские кочевые племена, носившие у егип­тян название зхус или з х а з у, то есть разбойников; на языке египтян гик- з х у с означало «цари пасту­хов», и этим именем они на­зывали предводителей втор­гнувшихся племен;греки же переделали название это в «гиксов». Без сомнения «па­стухи» эти, привлеченные в Египет изобилием всякого рода плодов и пастбищ для животных, вторглись в него с востока и распространи­лись по всему Верхнему и Среднему Египту. Вторже­ние это можно сравнить с налетевшей тучей всепожи­рающей саранчи: города и храмы, все было разрушено, разграблено, сожжено. Од­нако неистовства разруше­ния, по-видимому, были не­продолжительны и во вся­ком случае не во все время господства гиксов, продолжавшегося, по свидетельству Манефа, 511 лет; в противном случае от египетского на­рода, его языка, обычаев и нравов, от его искусства и цивилизации не осталось бы никаких следов. Между тем мы видим, что в целом все это мало пострадало и, будучи, может быть, задержано на некоторое вре­мя, в дальнейшем своем развитии, в сущности, не потерпело большого вреда.

Когда власть туземных государей снова постепенно окрепла в Фи­вах, то сначала удалось оттеснить пастухов к Мемфису, а затем, после целого ряда продолжительных и тяжелых войн фиванских царей, в особенности Амозиса (1680г.),Тутмозиса III (1625— 1591) и А м е - нофиса III (1524—1488), освободить страну от чужеземного ига. В правление ХІХдинастии Египет достиг апогея своего могущества и ма­териального и духовного развития. Ярко блестят имена завоевателя Сефа или Сети I (1439—1388), победившего пастушеские племена на восточной границе Египта и простершего свое оружие до Ханаана, Сирии и Месопотамии, и его сына Рамессу или Рамзеса II (1388—1322), укрепившего за Египтом завоевания отца и присоеди­нившего к ним новые на юге (вверх по течению Нила). Военные под­виги, о которых рассказывают греки, как о совершенных царем по имени «Сезострис», судя по надписям, найденным на памятниках, должны быть приписаны также упомянутым двум царям. Наравне с ними может быть поставлен Рамзес III (1269—1244), за которым следовали еще одиннадцать государей из того же рода. Ни один из этих Рамессидов не упускал случая украсить новую столицу государства, Фивы, новыми постройками. «Этот город, — говорит Дункер, — дол­жен был представлять удивительный вид в то время, когда в нем еще красовались здания, воздвигнутые Тутмозисом и Аменофисом, Се- фом, Рамзесом I и Рамзесом II. Подобно утесам, вырастали из земли эти здания своими плотными массами по обоим берегам Нила, а над всеми ими возвышался целый каменный лес колоссов и обелисков». Но истинным царем в этом отношении является Рамзес II. В Египте и Нубии не найдется ни одной почти развалины, на которой не попада­лось бы его имя. До сих пор еще свидетельствуют о нем величествен­ные остатки храмов и портиков близ деревень Карнака, Луксора и Ме- динет-Абу. Еще и теперь там, между прочим, можно видеть занесен­ные до верху песком и изображающие его самого два колосса в сидячем положении и один обелиск из красного гранита, который, величест­венно поднимаясь к голубому небу, выказывает в ярком блеске непо­врежденной политуры длинные ряды своих глубоко вырезанных иероглифов. В Нубии, близ Абу Симбеля, сохранились до сих пор от времен Рамзеса два храма из буро-желтого песчаника, посвященные один самим Рамзесом богу Ра, а другой супругой его, Нефруари, боги­не Гафор. Перед вторым из этих храмов находятся шесть колоссов в си­дячем положении, по три с каждой стороны от входа; средний из каж­дых трех изображает царицу, а два других — царя. Перед первым хра-

Вид развалин храма Аммона-Ра в Карнаке.

мом находятся четыре колосса, также в сидячем положении, с приложенными к бедрам руками; они высечены из одного куска и все изображают Рамзеса II.

Как близ Мемфиса, так и близ Фив находится тоже большое клад­бище. Могилы жителей Фив тянутся беспрерывной линией на рассто­янии двух часов пути, занимая ливийский горный кряж, возвышаю­щийся на 300 футов над равниной. Катакомбы и ведущие к ним прохо­ды высечены в скалах. Могильные склепы расположены в несколько ярусов, соединенных между собой лестницами и шахтами. В нижних

Рамзес II.

Со снимка колоссальной головы в Британском музее, украшен­ной царским венцом. (Weisser. Bilderatlas der Weltgeschihte).

рядах похоронены богатые, а в верхних — бедные люди. Бесчисленные мумии последних нередко употребляются арабами на топливо. В ката­комбах людей богатых встречается множество свитков папируса', а на стенах и потолках — надписи и фресковая живопись, объясняющие со­словие и занятие каждого умершего и передающие черты из его жизни. Во втором кряже гор находятся каменные усыпальницы фиванских ца­рей. До сих пор открыты усыпальницы Аменофиса III, Сефа I, Рамзеса I и Рамзеса III. Четырехугольная дверь ведет во внутренность скалы, че­рез несколько шагов проход начинает спускаться в глубину. Стены его покрыты живописью, яркие краски которой сохранились довольно хо­рошо, но скульптурные изображения повреждены. Высеченная в скале усыпальница Сефа I больше и велико­лепнее других. Она состоит из целого ряда проходов, покоев и часовен. Прежде всего коридор ведет к лестнице, по которой поднимаются в один из по­коев; отсюда другая лестница ведет к га­лерее, смежной с большим залом, пото­лок которого подперт четырьмя колон­нами. Из этого зала третья лестница ведет налево почти в такой же зал с не­оконченными изваяниями, а направо — в широкую галерею, подпертую шестью колоннами и вдающуюся в глубину ска­лы более чем на 300 футов. Здесь покои­лось тело царя в алебастровом саркофа­ге, покрытом скульптурными украше­ниями. Саркофаг этот был найден пустым и находится теперь в Британ­ском музее.

Последним великим государем Египта был Рамзес III, второй царь из XX династии. Геродот называет его Рампсинитом и сообщает о нем следующее сказание: Рампсинит был богатый египетский царь. Он приказал пристроить к своему дворцу каменное казнохранилище без окон и дверей так, чтобы входить в него можно было только из его соб­ственных комнат во дворце. Но архитектор был плут; он вставил одну большую плиту так искусно, что человеку, знакомому с этим секретом постройки, было легко вынуть плиту. Ему, однако, не удалось восполь­зоваться плодами своей хитрости, потому что вскоре после окончания постройки он опасно заболел и умер. Но перед смертью он успел сооб­щить свою тайну двум своим сыновьям, которые в следующую же ночь

¹Папирус — болотное растение; лыко его разделялось на тонкие листки, которые накладывались один на другой и употреблялись вместо бумаги.

отправились к дворцу, вынули из наружной стены казнохранилища указанный им камень и взяли оттуда столько сокровищ, сколько могли унести. С изумлением заметил царь эту пропажу при отсутствии вся­ких следов повреждения здания. Убедившись при следующих посеще­ниях казнохранилища, что пропажа продолжала возрастать, он поже­лал узнать как самого вора, так и употребленный им способ, для чего и приказал расставить между сосудами, в которых хранились сокрови­ща, сети и капканы. Хитрость удалась. В одну ночь, когда братья снова

пришли к казнохранилищу и один из них пролез сквозь отверстие, то в темноте он до такой степени запутался в сетях и был стиснут капкана­ми, что уже не мог освободиться и вынужден был отказаться от всякой

мысли о спасении. «Брат! — воскликнул он в отчаянии. — Для меня уже все конче­но; но чтобы ты мог избавиться от гибе­ли, отрежь мне голову и унеси ее с собой; тогда меня не узнают». Брат так и сде­лал, — и царь был крайне удивлен, найдя в своем запертом казнохранилище труп без головы. Однако он не отказался от на­дежды узнать вора и в этом отношении рассчитывал на религиозный дух своего народа, необыкновенно дорожившего погребением умерших с подобающими почестями. Поэтому он приказал пове­сить тело на дворцовую стену и приста­вить к нему стражу с тем, чтобы она за­держивала и представляла ему всякого, кто будет плакать над этим трупом. Эта вторая хитрость чуть было также не уда­лась царю. Мать двух братьев безутешно горевала о погибшем и стала грозить его брату, если он не достанет труп, обо всем

Рамзес III.

Из развалин в Ибсамбуле. (Clarac. Musee de sculpture).

донести царю. Тогда оставшийся в живых придумал новую хитрость.

Он наполнил вином меха, нагрузил ими несколько ослов и повел их

мимо дворцовой стены, у которой стояли стражи. Подойдя к ним на близкое расстояние, он незаметно открыл один мех и стал выпускать

из него вино на землю. Стражи бросились с своими сосудами, чтобы

наполнить их вытекавшим вином. Погонщик ослов сначала прики­

нулся рассерженным, но когда стражи стали шутить с ним, сделал вид, что не сердится более, подсел к ним и позволил пить вино и из других мехов, так что все они опьянели и заснули. Между тем смерклось, и хитрецу не трудно уже было снять со стены труп своего брата и взва­лить его на осла. В насмешку над стражами он, прежде чем удалиться, отрезал у каждого из них по половине бороды. Изумление и гнев царя возросли еще больше, а желание узнать того, кто проделывал с ним все эти штуки, было так велико, что он приказал своей дочери объявить о

готовности ее сделаться невестой и женой того, кто расскажет самое хитрое и самое постыдное дело своей жизни. Смелый вор, решившись снова перехитрить царя, явился во дворец и, когда царская дочь пред­ложила ему условленный вопрос, ответил, что самым постыдным его делом было убийство брата, а самым хитрым то, что он напоил допьяна царскую стражу. Услышав это, царевна схватила его за руку, но в ту же минуту увидела, как он выскочил от нее в двери, и с ужасом заметила, что у нее осталась рука мертвеца, которую хитрец выставил ей из-под плаща вместо своей собственной. Тут царь вынужден был окончатель­но отказаться от надежды перехитрить такого мастера обманывать дру­гих и приказал объявить, что тот, кто все это сделал, освобождается от всякого наказания и получит еще большую награду, если явится к нему добровольно. Виновный не испугался прийти во дворец; царь не мог ему надивиться и выдал за него свою дочь.

2.