1.3. Представление о развитии образа тела в различных психологических теориях.

Успешное формирование психических структур на основе телесного опыта зависит от множества факторов, главным из которых является полноценное взаимодействие ребенка с ухаживающим взрослым.

Представления о телесности и образе тела развивались, прежде всего, в русле психоаналитического направления (А.Фрейд, 2000, М.Кляйн, 2001, Д.Винникотт, 2003, М.Малер, 2011, У.Р.Бион, 2008, Ф.Дольто, 2006 и.др.), в отечественной психологии проблеме телесности посвящены работы Е.Т.Соколовой, 2003, Г.А.Ариной, В.В.Николаевой, 2005, А.Ш.Тхостова, 2002, В.С.Мухиной, 2007, Н.В.Коваленко, 1998 и др. Несмотря на принципиальные различия в исходных представлениях о психическом развитии, оба направления решающую роль в формировании телесности отводят взаимодействию и эмоциональной коммуникации ребенка с родительскими фигурами (или значимым взрослым).

Проблемы телесности и образа тела касались представители практически всех психоаналитических школ. Одним из первых к вопросу связи телесного опыта и психических структур обратился З.Фрейд, который обозначил важнейшую роль тела, как в развитии эго-структур, так и в истоках психопатологии. Он рассматривал Эго как изначально и, прежде всего, телесное Эго. От характера протекания каждой из пяти стадий психосексуального развития, считает Фрейд, зависит формирование определенных личностных качеств. Каждая стадия психосексуального развития характеризуется сосредоточением интересов ребенка вокруг какой-то определенной части тела, с которой связано получение удовольствия (Фрейд З.

А.Адлер описал взаимосвязь между оценкой личности, ее поведением и образом тела, показав, что в связи с ощущением физической недостаточности в детстве, а также физическими недостатками, человек приходит к компенсаторным формам поведения на протяжении жизни (Адлер А., 1993).

Говоря о теориях психического развития, включающих представления о развитии телесности, нельзя не остановиться на теории развития личности А.Фрейд. По мнению А.Фрейд, для каждой сферы детской жизни можно построить линию развития. Для определения нормы или патологии важно не только определение уровня развития, достигнутого по каждой линии, но и соотношение между линиями. Среди различных линий развития А.Фрейд выделяет линии развития телесной самостоятельности. Она подчеркивает, что хотя развитие физического Я и предшествует развитию других сторон Я, это не означает, что ребенок обретает телесную самостоятельность раньше, чем в эмоциональной или моральной сфере. Связано это с тем, что нарциссические установки матерей по отношению к телу ребенка приводят его к чувству телесного единства с матерью, отсутствию телесных и личностных границ. «Маленький ребенок обращается с грудью, лицом, рукой или волосам матери, как будто это части его собственного тела» (Фрейд А., 2000, стр.72). С точки зрения А. Фрейд, в младенчестве различение между внешним и внутренним происходит на основе переживания удовольствия или неудовольствия, а не на основе восприятия объективной реальности. Телесная самостоятельность, по мнению А.Фрейд, достигается по следующим линиям: линия развития в сфере питания (от грудного вскармливания до рационального питания); линия развития опрятности (от полной неограниченности органов выделения до окончательного овладения сфинктерами); от безответственности к ответственности за свое тело.

К сфере овладения собственным телом можно отнести и линию «от аутоэротики к игрушке» и линию «от игры к работе». Первой «игрой» грудного ребенка является поиск удовольствия на собственном теле (аутоэротика) или на теле матери (во время или после кормления). Затем удовольствие смещается на переходный объект, а от него – к игрушке. Важным этапом на пути овладения собственным телом являются подвижные игры и спорт, в них развиваются такие жизненно важные действия как нападение, защита, соревнование. В соревновании владение телом, ловкость являются средством достижения цели. Кроме того, спортивные игры требуют строгого подчинения правилам, то есть произвольности, контроля за телом, способности к торможению. Различная скорость в развитии линий объясняется А.Фрейд влиянием личности родителей, традиций, семейной атмосферы и т.д. На развитие ребенка, в первую очередь, оказывают влияние пристрастия матери – наиболее успешно и быстро развивается то, что нравится матери, что поддерживается ею.

С точки зрения психосоциальной теории развития Э.Эриксона в основе освоения жизненного опыта лежат первичные телесные впечатления ребенка. Формирование доминирующих качеств личности происходит под влиянием определенного «модуса органа». Модус органа является зоной концентрации сексуальной энергии. Общество, придавая особый смысл данному модусу через различные социальные институты (семья, школа и др.), способствует «отчуждению» его значения, отрыву от органа и превращению в модальность поведения. Таким образом, посредством модусов осуществляется связь между психосексуальным и психосоциальным развитием (Эриксон Э., 2000).

Огромный вклад в развитие представлений о формировании образа-Я и, в частности, образа телесного Я, внесли представители теории объектных отношений. Согласно Д.Винникотту, успешное формирование психических структур на основе телесного опыта зависит от множества факторов, главным из которых является полноценное взаимодействие ребенка с ухаживающим взрослым. В центре внимания Д.Винникотта стоит качество заботы матери на протяжении первого года жизни ребенка.

Не менее важно для Д.Винникотта и понятие холдинга в узком смысле, а именно то, как мать держит ребенка на руках. Достаточно хорошо мать держит его так, чтобы не разрушить телесную целостность ребенка, его целостный образ. Если же мать (или кто-то из близких) держит ребенка неправильно, например, на расстоянии, или резко поднимает его, или не удерживает головку, то изначальная целостность, телесный образ может разрушиться, что в дальнейшем может привести к психическим нарушениям. Овал (а именно так представляет себе Д.Винникотт первоначальный образ тела младенца) может раздвоиться, то есть произойдет расщепление образа тела, схизис. «Достаточно хорошая мать» удовлетворяя эмоциональные потребности ребенка, потребность во всемогуществе, помогает ребенку сформировать его «жестовую» телесную самость (Винникотт Д., 2002).

Д.Винникотт формулирует три задачи, стоящие перед зарождающейся личностью: интеграция «я», стабилизация психики в теле и объектные отношения. Решению этих задач способствуют основные функции матери, такие как осуществление холдинга, уход за ребенком и предоставление объектной «стороны» мира.

В теории сепарации/индивидуации М.Малер в формировании образа-Я и образа матери, личностной автономии центральная роль отводится телесному взаимодействию матери и ребенка М.Малер полагает, что самые ранние случаи самовосприятия связаны с телесными ощущениями. Контакты ребенка с телом матери (ласкание, поглаживания, прижимание к себе) способствуют осознанию своей телесной «устроенности», осознанию границ собственного тела. После рождения (на фазе нормального аутизма и нормального симбиоза) ребенок существует в единой системе с матерью таким образом, что он не воспринимает своей отделенности от нее. Мать обеспечивает удовлетворение всех его потребностей, выполняет функции регуляции его соматических процессов, осуществляет посредничество в его взаимодействии с внешним миром. В силу отсутствия чувства отделенности ребенок не способен дифференцировать свое тело от внешнего мира, в том числе, и от тела матери. На этом этапе своего развития ребенок относится к своему телу как к внешнему объекту, исследует его наравне с окружающими предметами. Чувство отделенности себя от матери возникает позднее, на подфазе дифференциации, когда в результате различных контактов с ее телом у ребенка начинает формироваться различение «Я - не Я». В начале фазы сепарации-индивидуации (5-7 мес.) особое значение имеет то, как различные телесные действия ребенка (выгибает спинку, извивается, дотягивается до своих ступней, брыкается, толкается) вызывают восхищенные отзеркаливающие взгляды взрослых. Это тактильно-кинестетическая стимуляция ребенком своего телесного Я, которая способствует развитию и интеграции его образа тела (Малер М., 2011). Примерно с семи месяцев (на подфазе дифференциации) ребенок начинает играть с матерью в игры, которые служат отграничению образа тела от объекта. Ребенок как бы осуществляет сверку себя с матерью, особенно с ее лицом.

На подфазе практикования (примерно с девяти месяцев) ребенок начинает самостоятельно передвигаться в пространстве – ползать, а потом ходить. Он начинает понимать, что его руки и ноги не просто принадлежат ему, но он может ими управлять. Его падения, ушибы, то есть соприкосновения с твердыми поверхностями служат, укреплению и обеспечению границ его телесного Я. Эти переживания помогают ребенку интегрировать образ своего тела, что дополнительно поддерживается кинестетическими ощущениями, которые возникают благодаря выполнению мускулатурой моторных функций. Таким образом, на подфазе практикования, по мере исследования окружающего мира, ребенок получает опыт переживания то приятных, то неприятных чувств. Эти ощущения от внешнего мира создают «контраст с либидонизацией телесных границ через материнский уход за телом ребенка и тактильный контакт с …успокаивающим «переходным объектом» (М.Малер, 2011, стр.314).

На подфазе воссоединения (примерно с 18 месяцев) ребенок начинает приобретать власть над телом и сопротивляется, когда с ним пытаются обращаться как с пассивным объектом (он выражает недовольство, если его гладят или обнимают против воли и др.), особенно это характерно для мальчиков. На подфазе воссоединения его потребность в автономии проявляется, с одной стороны, в негативизме, с другой – в расширении границ его мира, прежде всего, включении в него отца. Кроме того, дети все с большим удовольствием начинают взаимодействовать с другими детьми, зарождается эмпатия по отношению к другим детям. Этот период характеризуется амбивалентностью по отношению к матери, что проявляется в виде быстрой смены негативистических проявлений и прилипчивости, также появляется «застенчивость» по отношению к незнакомым. В период от 16 до 21 месяца начинается формирование гендерной идентичности, что выражается в различных поведенческих проявлениях у мальчиков и у девочек. В этом возрасте происходит открытие ребенком анатомических половых различий. Таким образом, подфаза воссоединения является поворотным пунктом в личностном развитии. У детей появляется «потребность отказаться от симбиотического всемогущества», возрастает осознание образа тела и телесных напряжений, чувствительность к ощущениям, идущим от мочеиспускательного аппарата и кишечника в период приучения к туалету.

Задачами четвертой подфазы (подфазы эмоциональной константности объекта) являются достижение четкой индивидуальности (единый образ-Я) и начало формирования эмоционального постоянства объекта. На этой подфазе начинается формирование зачатков Супер-Эго, об этом свидетельствуют признаки интернализации родительских требований. По мнению М. Малер, именно четвертая подфаза (третий год жизни) является чрезвычайно важным периодом психического развития. В течение этого периода у ребенка формируется стабильное чувство целостности, то есть границы Я, в это же время происходит «примитивная» интеграция гендерной идентичности. Константность объекта подразумевает не только репрезентацию отсутствующего объекта любви, но и объединение «хорошего» и «плохого» образа в одну целостную репрезентацию. Установление эмоциональной константности объекта является сложным и обусловленным многими факторами процессом. Главными условиями здесь являются доверие, которое возникает к объекту (к матери) в результате того, что мать регулярно удовлетворяет потребности ребенка. Это ощущение доверия к удовлетворяющему потребности объекту интернализуется и трансформируется во внутрипсихическую репрезентацию матери. Вторым фактором является когнитивное развитие символической функции, которая обеспечивает внутреннюю репрезентацию постоянного объекта. Таким образом, для Малер – образ тела, телесная репрезентация Я – это одно из составляющих целостного образа Я, который формируется на стадии константности либидного объекта (Малер М., 2011).

Особое место среди теорий развития, относящихся к психоаналитической парадигме, занимает теория современного экспериментального психоаналитика Д.Стерна, который подвергает критике многие, принятые в психоанализе и теории объектных отношений, представления о развитии, особенно резко он критикует М.Малер, ее представления об аутистической и симбиотической фазах развития. Стерн настаивает на существовании автономии и независимости у младенца практически с первых месяцев жизни (Бремс К., 2002).

В центре исследований Д. Стерна находятся ощущения самости, которые являются важной субъективной реальностью, совершенно очевидным феноменом. По мере развития ребенок обретает все новые ощущения самости. Ощущение самости является центральным организующим принципом, «первичной субъективной перспективой, организующей социальный опыт». Ощущение самости присутствует с самого рождения (а может быть и раньше). Каждое новое чувство самости определяет новую сферу влияния, новую сферу социальной принадлежности.

Стерн описывает четыре различные ощущения самости, каждое из них «определяет особую область переживания самости и социальной отнесенности» (Стерн Д., 2006, стр. 23): ощущение появляющейся самости, оно развивается от рождения до2х месяцев; ощущение ядерной самости, которое формируется между 2 и 6 месяцами; ощущение субъективной самости (формируется между 7 и 15 месяцами); ощущение вербальной самости (начинает формироваться в 15-18 месяцев).

Ощущение зарождающейся Самости возникает с рождения, поэтому, с точки зрения Д. Стерна, в развитии нет периода недиферинцированности, смешения Самости и Другого. Развитие младенца происходит внутри межличностного взаимодействия, ребенок и мать представляют собой систему, их действия и реакции реципроктны и напоминают шаг в танце, но это никогда не слияние, не симбиоз. С момента рождения взаимодействие матери и младенца осуществляется в форме диалога. Мать и младенец вместе создают цепочки взаимного поведения, которые позволяют им вести «социальные диалоги» в первые девять месяцев жизни младенца. Когда наступает очередь матери вести диалог, она имитирует поведение младенца, причем она ведет диалог почти всегда в той же модальности, что и младенец. Примерно с 9 месяцев мать вносит изменения в свое имитационное поведение, она начинает имитировать поведение младенца, но в другой модальности – это уже выход за пределы имитации. Такую категорию поведения матери Стерн называет настройкой аффекта (Стерн Д., 2001).

В отличие от З.Фрейда, который считает, что стадии развития последовательно сменяют друг друга – более поздняя замещает более раннюю, в концепции Стерна предлагается идея накопления, то есть все предшествующие образования накапливаются, «наслаиваются». Каждое ощущение самости сохраняет свою активность на протяжении всей жизни, продолжает существовать и развиваться. Критика Стерном психоанализа, по его словам, не означает опровержения психоаналитической теории, а указывает лишь на то, что психоаналитическая теория неверно описывает ранние периоды жизни.

Значимость телесного взаимодействия в процессе формирования и построения образа тела подтверждается различными зарубежными современными исследованиями, выполненными в психоаналитической парадигме (С.Вутен (1998), Д.Мак-Нили (1999), Э.Монтегю (1986), Д.Пайнз (1997), E.Siegal (1979, 1984), L.Espenak (1981)). Так, Э.Монтегю отмечает, что первоначальный способ, которым каждый из нас воспринимает свое физическое Я, основан на ощущении положения частей собственного тела относительно друг друга, которое появляется в процессе прикосновений к самому себе или прикосновения других. При этом недостаток прикосновений к телу может привести к оторванности от реальности (Приводим по Райс Дж., Харденбергх М., 1997).

В работах М.Chace (цит. по Chaiklin, 1975), Р.Bernstein (1972) и L.Espenak (1981)показано, что ранний опыт прикосновения и держания является условием развития у младенцев внутреннего чувства импульса, а также получения удовольствия от своего тела, при этом важны качества невербальных посланий, которые получает младенец от других. Например, если ребенка держат небрежно или неуверенно, то он имеет качественно иной опыт, в отличие от ребенка, которого держат крепко и уверенно. Показано, что вербальные и невербальные реакции от других продолжают влиять на образ тела на протяжении всей жизни. По предположению М.Chace восприятие силы тяжести и телесные движения закладывают структуру телесного образа Я (Райс Дж., Харденбергх М., 1997).

На важную роль в процессе формирование образа тела отношения к человеку в детстве значимых других указывает и Д.Пайнз. Особое внимание автор уделяет процессу идентификации с телом родителя своего пола и значимости отношения родителей к процессу формирования взрослого образа тела в период перехода от детства к взрослости. Если в период становления взрослой телесности происходят нарушения во взаимоотношениях с родителями, то вероятно нарушение сексуальной организации личности (Пайнз Д., 1997).

Р.Bernstein не ограничивается рассмотрением развития тела на протяжении детства, она анализирует становление телесного образа Я на протяжении всей жизни. Она выделяет 6 этапов развития образа тела: 1)наделение тела позитивным аффектом, 2)установление границ между телом и окружающей средой, 3)осознание частей тела и их взаимосвязи, 4)движение тела в пространстве, 5)половая идентификация и 6)процесс старения. (Приводим по Райс Дж.Б., 1997). По сути, Bernstein повторяет идеи М.Малер, не внося ничего принципиально нового. Новым является лишь выделение генитальной стадии и стадии старения.

Рассматривая представления о развитии телесного «Я» необходимо остановиться на понятии «стадии зеркала», введенном основателем структурного психоанализа Ж.Лаканом. Стадия зеркала у Лакана – это важный этап развития ребенка, на котором происходит целостное восприятие себя как телесного единства, на этом этапе ребенок приобретает первичный опыт самоотождествления. Ж. Лакан рассматривает становление психики, исходя из того, что «Я» возникает как результат серии идентификаций, и в первую очередь, идентификаций со своим собственным образом. На до-зеркальной стадии ребенок еще не ощущает своей телесной целостности. При столкновении с реальностью у младенца формируются так называемые «lettre» (письмо) тела, которые являются чувственным откликом младенца на взгляды, прикосновения, отношения внешнего мира.

Стадия зеркала, по Лакану, возникает в возрасте от 6 до 18 месяцев. В это время у ребенка появляется способность узнавать свое отражение в зеркале как свое собственное. Узнав себя в зеркале, он начинает производить различные жесты и действия со своим телом, с другими людьми и предметами, которые отражаются в зеркале, с тем, чтобы соотнести отражение в зеркале с реальностью, то есть со своим собственным телом. Это очень важный этап в освоении собственного образа с помощью отождествления со своим отражением. Свой образ появляется как отражение тела, как двойник, который указывает на внутреннюю границу во внешнем. Отраженный в зеркале образ способствует построению представления о телесном единстве. На этой стадии развивается способность ребенка к пространственному обладанию и своим телом и своим собственным образом, что в результате приводит к установлению связи между телом и его образом, между реальностью и отражением. Стадия зеркала рождает тот образ, который будет достраиваться и перестраиваться вторичными идентификациями с другими в течение всей жизни. В понимании Ж.Лакана Я-тело и Я-образ возникают одновременно. Именно на стадии зеркала ребенок приобретает идентичность, «броню отчужденной идентичности», по выражению Лакана. Структура идентичности обуславливает его дальнейшее развитие (Лакан Ж., 2002, Мазин В., 2005).

Как отмечает В.Лейбин, концепция стадии зеркала проясняет идею Ж.Лакана, связанную с «постулированием другого и выдвижением тезиса о том, что желание субъекта является желанием другого» (Лейбин В., 2006, с. 438), поскольку именно на стадии зеркала ребенок усваивает образ формы другого, который является зеркальным отражением самого себя.

Одной из наиболее фундаментальных и оригинальных теорий образа тела является концепция бессознательного образа тела Ф.Дольто. (Мы уже писали выше о различении понятий «схема тела» и «образ тела», которое проводит Ф.Дольто.) В понимании Ф.Дольто, образ тела представляет собой живой и подвижный синтез всех эмоциональных и физических переживаний ребенка, который структурируется благодаря отношениям с близкими взрослыми. Бессознательный образ тела ребенка основывается на телесных ощущениях, меняющихся на каждом этапе развития. На каждом этапе взросления ребёнка есть моменты, когда он вынужден столкнуться с ограничением своего желания и с невозможностью его реализации, и на каждом таком этапе определенная зона тела является центральной. Переход от одного этапа к следующему осуществляется посредством символического отказа от удовольствия, ухода от той или иной формы удовольствия. Эти отказы Ф. Дольто называет символогенной кастрацией. Это ограничение в удовлетворении желаний, поставленное родителями перед ребенком, является для Ф.Дольто эквивалентом кастрации. Понятие символогенной кастрации – ключевое для Ф.Дольто. Этапы развития образа тела определяются типами символогенных кастраций.

Первый этап в развитии образа тела начинается сразу после рождения в результате «зародышевой», пупочной кастрации. С перерезанием пуповины ребёнок утрачивает свою слитность с матерью и переходит в мир дыхания, образ тела создают ощущения, связанные с дыханием, слухом и обонянием.

Второй этап формирования образа тела ознаменован оральной кастрацией. Для ребенка оральная кастрация является разлукой с той частью него самого, которая находилась в теле матери. Это период “отнятия от груди” и потеря “тела от тела” и для этого требуется сепарация. Своеобразный вид удовлетворения должен быть покинут и должен произойти переход к другому виду - тому, который позволяет общение на расстоянии, через слово. Таким образом, «плодами» оральной кастрации являются «доступ к речи, понятной не только матери».

Третий этап в развитии образа тела следует за анальной кастрацией, и добавляет к двум предыдущим ощущения удержания и изгнания, связанные с нижним отделом пищеварительного тракта. Когда ребёнок начинает ходить и приучается к опрятности, он должен расстаться вновь с состоянием слитности с матерью. Ребенок приобретает автономность в выражении потребностей и каких-то желаний, «плодом» анальной кастрации выступает также открытие живого отношения с отцом и другими.

Следующим этапом в развитии образа тела является стадия зеркала. Ф.Дольто развивает оригинальную концепцию функции зеркала в построении бессознательного образа тела. Идея зеркала понимается Дольто в качестве объекта рефлексии не только видимого, но и слышимого, осязаемого и осознаваемого. Посредством опыта зеркала ребенок открывает реальность, открывает свое тело по отношению к телу других. Стадия зеркала для ребенка – это период осознания его существования в мире для другого, поскольку он есть индивид среди других индивидов. Зрительный образ обретает смысл лишь благодаря присутствию рядом с ребенком другого человека, вместе с которым его образ тела и схема тела будут узнаны (через тело матери и речь).

Доэдипова кастрация происходит через открытие различий между полами. После двух с половиной лет ребенок способен двигаться, ходить, у него развито обоняние, вкус, зрение, слух, тактильность, благодаря чему он делает собственные наблюдения и осуществляет собственные сенсорные эксперименты. Он имеет опыт зеркала. Основное внимание на данной стадии у ребенка сконцентрировано на устройстве половых органов у индивидов разного пола.

Заключительный этап развития образа тела является результатом эдиповой генитальной кастрации, которая является для ребенка некой утратой: мальчик понимает, что он не сможет вы?носить ребенка, как его мама, а девочка – что у неё нет этого придатка, который поначалу ей так хотелось иметь. «Плодом» эдиповой кастрации является адаптация к любым социальным ситуациям. Бессознательный образ тела не сводится к реальному телу, он относится к телу, которое ребенок «проживает» в отношениях с матерью, а именно к телу, которое мать обволакивает собой, к которому прикасается. Для ребенка этот контакт становится местом встречи с матерью с телом, «говорящем» через мать (Дольто Ф., 2006).

Как мы видим, хотя и Лакан и Дольто рассматривали стадию зеркала как важный этап в развитии образа тела, существуют расхождения в понимании стадии зеркала Лаканом и Дольто. Ж.Д.Назьо выделяет три главных отличия зеркала Лакана от зеркала Дольто (Дольто Ф., Назьо Ж., 2004, с. 33). Первое отличие связано с тем, что у Лакана поверхность зеркала плоскостная и зрительно отражающая. У Дольто – поверхность зеркала психическая, все отражающая по отношению к любой чувственной форме, не обязательно видимой. Функция зеркала – это не просто создание видимого образа, это функция отношений – это зеркало бытия субъекта в другом. Второе отличие касается отношения реального тела ребенка и образа, который возвращается зеркалом. У Лакана стадия зеркала является первичным исходным опытом, она знаменует некое начало. Образ «стадии зеркала» у Лакана является «неким миражом целостности и зрелости при наличии реальной разобщенности и незрелости тела ребенка (Дольто Ф., Назьо Ж., 2004, с.34). Основополагающее противоречие стадии зеркала Лакана – это противоречие реального тела и отраженного образа. Дольто же противопоставляет два образа – образ отраженный и бессознательный образ тела. Третье отличие связано с «аффективной природой воздействия, которое образ тела производит в ребенке». Лакан описывает это воздействие как «ликование», а Дольто считает это болезненным переживанием кастрации, испытанием, в ходе которого он должен признать пропасть, отделяющую его от образа. Отраженный образ может интегрировать, но может и диссоциировать, уничтожить бессознательный образ тела. (Там же, стр.40-41). Понимание стадии зеркала у Дольто перекликается с пониманием В.А.Подороги. Анализируя понятие стадии зеркала Лакана, Подорога приходит к выводу, что открытая Лаканом стадия зеркала – это перцептивная катастрофа, которая порождает у ребенка шок от несоответствия между его телесной схемой (видимым образом) и образом тела, который складывается у него вне зеркального эффекта, и в котором события, представленные в различных модальностях, накладываясь одно на другое, дают возможность удерживать первоначальное психосоматическое единство (Подорога В., 1995). Очень важно и то, что в 6-12 мес. – это ребенок «на руках», он еще не умеет ходить, и, следовательно, в зеркале он видит себя рядом с матерью, которая «восполняет» эту дефицитарность видимого.

Как следует из рассмотренных психоаналитически ориентированных теорий развития, понятие зеркала является одним из важнейших условий формирования образя-Я и личности ребенка. Но зеркала не как плоскостной отражающей поверхности, а отражающего еще не названные эмоции, чувства, движения ребенка. Идея зеркала, узнавания себя как в зеркале в материнском лице, представлена и играет ключевую роль и в теории развития Винникотта («достаточно хорошая мать» - это мать, которая, прежде всего, обладает способностью отзеркаливать чувства ребенка), и в концепции М. Малер (упражнения младенца с собственными частями тела эмоционально отзеркаливаются умиленными взглядами близких взрослых), это узнавание себя, своего состояния в отзеркаливающих ответах матери в различных чувственных модальностях (Д. Стерн). Это и зеркало, отражающее не схему, но образ тела у Ф. Дольто.

Следовательно, образ тела можно определить как некое психосоматическое единство, в котором соединяются телесные образы, представленные в различных модальностях, соединяющие в себе различные слои чувственного опыта – визуального, тактильного, слухового, кинестетического.

Мы так много внимания уделили взглядам на проблему образа тела с позиций психоанализа, поскольку именно психоаналитически ориентированные исследования внесли, с нашей точки зрения, наиболее значимый вклад и в теоретические представления, и в феноменологические описания психического развития ребенка в процессе взаимодействия с близкими взрослыми.

Конечно, проблема формирования телесности и образа тела в зарубежной психологии рассматривалась и в других направлениях. Так, в теории социального научения (Р.Сирс, 1970, Дж.Аронфрид, 1974, А.Бандура, 1984) механизмом психосоматического развития является подражание. Через подражание родителям ребенок осваивает свои телесные функции или может приобрести «соматический симптом». Через подражание родителям ребенок осваивает свои телесные функции или может приобрести «соматический симптом». Особое внимание в теории социального научения уделяется рассмотрению удовлетворения биологических потребностей ребенка матерью как подкрепления социально одобряемого поведения. Так, Р.Сирс описывает три фазы формирования образа тела, в основе которых лежит процесс научения. 1) Фаза рудиментарного поведения, где в основе лежат врожденные потребности и научение в раннем младенчестве. Основную модель на данном этапе предоставляет мать, которая закладывает базис отношения к своему телу через качество ухода за младенцем. 2) Фаза первичных мотивационных систем, которая основывается на научении внутри семьи. «Репертуар» моделей на данной стадии расширяется. Ребенок учится телесному контролю, ориентируясь на подкреплении телесных проявлений значимыми взрослыми. 3) Фаза вторичных мотивационных систем, когда научение выходит за рамки семьи и на телесность влияют не только механизмы подкрепления, существующие в семье, но и те, что существуют в социуме.

В системном семейном подходе проблематика телесности рассматривается в контексте психосоматического заболевания. Психосоматические проблемы являются следствием нарушенных, дисфункциональных взаимодействий членов семьи, несбалансированностью семейной структуры, нарушением межпоколенных границ (С.Минухин, 1998, Д.Дексон, П.Вацлавик, Дж.Бивен, 2000).

В генетической психологии Ж.Пиаже формирование представлений о себе и своем теле рассматривается в неразрывной связи с развитием собственно когнитивных структур. Как известно, для Ж. Пиаже развитие – это развитие интеллекта, который понимается как адаптация – достижение равновесия между организмом и средой. Адаптация включает в себя две составляющие – аккомодацию и ассимиляцию, интеллектуальный акт – это достижение равновесия между ними. Первый период развития интеллекта ребенка (0-2 года), согласно Пиаже, – это период сенсомоторного интеллекта, и определяется он именно развитием телесности, то есть развитие интеллекта в сенсомоторный период это и есть развитие образа тела. Схемы сенсомоторного интеллекта – это реальные телесные действия младенца. Сенсомоторный интеллект представляет собой простые акты перцептивного и двигательного приспособления к вещам. Первичные, вторичные и третичные циркулярные реакции (развитие и координация «глаз-рука», схем «рот – рука» и т.д., все более усложняющиеся попытки имитации) – все эти телесные действия и есть процесс формирования телесного образа (первичные циркулярные реакции отличаются от вторичных тем, что они больше сосредоточены на теле ребенка и меньше на объектах, которыми он манипулирует). На шестой стадии сенсомоторного периода (18- 24 месяца) появляется отсроченная имитация (имитация в отсутствии объекта), – это имитация с помощью собственного тела, первые примитивные формы символической игры, например, притвориться спящим. Эта символическая имитация продолжает развиваться на стадии репрезентативного интеллекта, например, мертвая утка, которую изображает малыш. Эти пластические достижения, уподобление своего тела отсутствующему объекту (отсутствующему, следовательно, с помощью тела отражается какое-то обобщающее содержание) – это и есть постижение собственного тела, формирование образа тела, попытка воплощения некоего переживания.

Познание окружающего пространства ребенком происходит в процессе активного перемещения в нем, соотнесения, «промеривая» его своим телом. Из этого двигательного опыта тела ребенок извлекает определенные закономерности, «интуитивные понятия», этот двигательный опыт интериоризируется. Первой мерой для ребенка оказываются части собственного тела – палец, ладонь, стопа. Тело и моторика опосредуют для ребенка взаимодействие с внешним миром. Действуя с предметами, через их физические свойства ребенок выделяет, познает физические характеристики собственного тела, их взаимосвязь, целостность и постоянство, у него формируется образ собственного тела. Таким образом, главная линия построения образа тела, по Пиаже, – это телесные взаимодействия с предметами и движение в пространстве (Пиаже Ж., 1994, 2001).

Следует заметить, что для Пиаже объект – это физический предмет. В этом представления Пиаже о психическом развитии расходятся с позициями культурно-исторической психологии. Как известно, это положение Пиаже подвергалось критике отечественных психологов (Д.Б. Эльконин, 1989, П.Я. Гальперин, 1998), которые подчеркивали, что предмет – это не просто физический объект, а человеческий предмет, в котором закреплены человеческие, культурные действия с ним. Не только действия с предметом, но и непосредственные телесные двигательные акты также включены в систему взаимодействия со взрослым – это известные, закрепленные в культуре, телесные игры – «ладушки», «сорока-воровка», «поехали с орехами» и другие, которые способствуют вычленению и дифференциации частей тела, их осознанию и интеграции. Очень важно для осознания своего тела ребенком называние в игровой форме частей тела, черт лица. В то же время эти игры эмоционально заряжены, сопровождаются аффективными переживаниями, и, таким образом, познавательная и эмоциональная стороны интегрируются, наполняя телесный образ новым смыслом – смыслом взаимодействия с другим. Таким образом, можно заключить, что с точки зрения культурно-исторического подхода в процессе формирования образа тела взаимодействие с предметным миром и взаимодействие с другими является единой линией.

Проблема формирования образа тела в культурно-исторической парадигме разрабатывается Соколовой Е.Т., 2003, Ариной Г.А., Николаевой В.В., 2005, Тхостовым А.Ш., 2002, Тищенко П.Д., 1991, Мухиной В.С., 1985 и др.

С точки зрения А.Ш.Тхостова, Г.А.Ариной, В.В.Николаевой, П.Д.Тищенко телесность выступает в качестве аналога высшей психической функции и подчиняется закону развития высших психических функций, развитие телесности происходит в процессе овладения человеком «психологическими орудиями» – знаковыми системами. «Главный вектор развития телесности совпадает с центральной линией развития любой психической функции и видится как преобразование ее (телесности) в универсальный символ и орудие» (Арина Г.А., 1991, с.49). Возможность рассматривать телесность как аналог высшей психической функции обусловлена, с точки зрения авторов, тремя свойствами телесности, характерными для ВПФ – социальность происхождения, опосредованность и произвольность по функционированию. С первых дней жизни взрослый «прививает» ребенку культурные способы осуществления телесных функций – пищевых, выделительных и пр., таким образом, создаётся «культурное тело», которое не совпадает с границами «натурального тела». Означивая, наделяя смыслом телесные проявления ребенка, взрослый (в первую очередь, это мать) делает эти проявления собственно человеческими, делает возможным формирование психологической регуляции, произвольности соматических проявлений.

В эмпирических исследованиях прослеживается и доказывается положение о том, что телесные ощущения следует рассматривать не как рефлекторное отражение натурального состояния, а как сложную знаково-символическую структуру. Остановимся коротко на характеристике этих исследований. В своих работах А.Ш. Тхостов особое внимание уделяет анализу внутренней картины болезни (ВКБ), рассматривая её как сложный по строению соматоперцептивный образ, включающий чувственную ткань, первичное и вторичное означивание и личностный смысл (А. Ш. Тхостов, 2005, с. 267). Настаивая на данной модели формирования телесных ощущений, А.Ш. Тхостов выступает против доминирующей в современной медицине точки зрения, признающей существование только натуральной формы телесности, и подчёркивает необходимость обязательного учёта субъективных факторов болезни и участия больного в его лечении (Тхостов А.Ш., 2005).

В работах Г.А. Ариной, посвященных становлению психологии телесности, постулируется необходимость более широкого понимания понятия «психосоматический феномен», нежели это принято в психоанализе. Психосоматический феномен понимается как закономерное следствие психосоматического развития, производное от психологических новообразований, возникающих на каждом возрастном этапе, через означивание и создание телесных знаков. В процессе психосоматического развития происходит освоение знаково-символических форм регуляции различных телесных проявлений, кроме того, осуществляется формирование новых психосоматических феноменов, таких как «образ тела», «образ боли» и др.

В онтогенезе телесности Г.А.Арина выделяет несколько этапов. На первом этапе психосоматический феномен определяется социальной ситуацией развития младенца, когда нет изолированного ребёнка, а есть диада «мать-ребёнок». Телесность на этом этапе выступает в интерпсихической форме, поскольку мать означивает все потребности и действия ребёнка, создавая основу формирования образа себя. Второй этап определяется становлением вербализуемого образа тела, имеющего множество смысловых характеристик. У ребёнка появляется интерес к своему телу, он пытается самостоятельно обозначить телесные проявления. Для данного этапа характерны подражательные и имитирующие действия. Именно в этот период ребенок, подражая взрослым, неосознанно усваивает семейные симптомы, стереотипы реагирования на травмирующие ситуации, способы выражения эмоций. Определяющим фактором третьего этапа является возникновение рефлексии, Я разделяется на телесное и духовное, в процессе внутреннего диалога тела и его феноменов происходит осмысление себя и жизни в целом. Таким образом, телесность, как и любая высшая психическая функция, встроена в общей ход развития и проходит свой путь от интерпсихической к интрапсихической (Арина Г.А., 1991, 1993).

Интересной является попытка интеграции периодизация телесного развития, представленная в работе М.В.Булыгиной, которая объединяет периодизацию психического развития Д.Б.Эльконина с уровнями нервно- психического реагирования, выделенными В.В.Ковалевым, и этапами развития психосоматического феномена, описанными Г.А.Ариной (Булыгина М.В., 2007, Булыгина М.В., Филиппова Е.В., 2007). Сопоставление этих периодизаций позволило описать интегрирующие характеристики этапов развития телесности и личности в процессе общения ребенка с матерью от рождения до подросткового возраста. Авторами показано, что формирование психосоматического феномена неотделимо от личностного и когнитивного развития ребенка на всех этапах и определяется взаимодействием между значимым взрослым и ребенком.

Говоря о подходах к проблеме телесности и формирования образа тела, развиваемых в отечественной психологии, необходимо остановиться на концепции развития образа тела, разработанной В.С.Мухиной. В ее концепции механизмами формирования образа тела выступают идентификация и обособление. Новорожденный, идентифицируясь с телесностью своих родителей и ближайшего окружения, формирует собственный образ тела. Ребенок интериоризирует эмоционально-ценностное отношение к нему взрослых, поэтому для осознания своей телесной идентичности важное значение имеет эмоционально положительно окрашенный телесный контакт ребенка с матерью и другими близкими. Возможность самостоятельных движений позволяет ребенку осознать свою не тождественность, отличие своего тела от телесных характеристик родителей. Телесный образ ребенка характеризуется уже не местоимением "Мы", а местоимением "Я". В.С.Мухина отмечает, что образ тела неразрывно связан с процессом половой идентификации и с психологическим временем личности. Если на ранних этапах онтогенеза ребенок воспринимает свою телесность в настоящем и еще смутно представляет перспективы изменения своего тела, то на более поздних этапах он способен строить идеальные модели своего тела и развивать ту или иную степень активности по реализации их в будущем (Мухина В.С., 1985).

Анализ различных представлений о развитии образа тела позволяет заключить, что развитие это подчиняется общим закономерностям психического развития и осуществляется в процессе взаимодействия со значимыми взрослыми. В процессе формирования образа тела можно выделить определенные этапы, которые имеют различную сензитивность к влиянию родительских фигур.