У многихъ писателей прошлаго и даже настоящаго столѣтій встрѣчается мысль, будто адвокатура есть одно изъ древнѣйшихъ и всемірныхъ учрежденій.
Мнѣнія такія весьма характерны. Въ нихъ ясна завѣтная идея добраго стараго времени о естественномъ правѣ, космополитическія свойства котораго о- предѣляются единствомъ источника, т.
е. разума человѣческаго. Такъ, за-долго до энциклопедистовъ, практическій законовѣдъ Ламуаньонъ, въ спорахъ съ суровымъ Пюссоромъ (Pussort), доказывалъ, при обсужденіи проекта устава 1670 года, что «адвокатъ дается обвиняемому не въ силу ордоннансовъ, но по е- стественному праву, которое древнѣе всѣхъ человѣческихъ законовъ». Черезъ сто двадцать лѣтъ послѣ этой рѣчи, Максимиліанъ Робеспьеръ съ особенною энергіею отстаивалъ вольную адвокатуру. «Право это (имѣть защитника) опирается на основныхъ началахъ разума человѣческаго», говоритъ вождь революціи: «въ сущности оно есть неотчуждаемое и естественное право. Откажите мнѣ, или тому, кого я изберу какъ достойнѣйшаго, въ защитѣ моего имущества, моей чести, жизни и свободы,—и разомъ ниспровергнете вы священный законъ естественной справедливости, со всѣми правилами общественнаго порядка». Не удивительно, если менѣе радикальный и болѣе ученый сотрудникъ одной изъ лучшихъ энциклопедій XVIII столѣтія приложилъ философскія идеи своего1вѣка къ исторіи адвокатуры, «Происхожденіе этой профессіи, по мнѣнію автора, современно цѣлому міру... Гдѣ только жили люди, тамъ необходимо появлялись адвокаты» а τ∙ Д- Извѣстный законовѣдъ первой имперіи, Мерлёнъ, почти дословно повторяетъ своего предшественника. Не менѣе извѣстный законовѣдъ конституціонной Франціи, Дюпенъ, присоединяетъ предположеніе, будто «у евреевъ, египтянъ, персовъ и халдеевъ, тройная роль адвоката, судьи и законодателя совмѣщалась въ одномъ лицѣ». Наконецъ, въ ближайшее къ намъ время, авторъ весьма хорошей ■ монографіи о римской адвокатурѣ, думаетъ, что адвокатская дѣятельность современна первому суду и первому процессу’. За исключеніемъ словъ Ламуаньона и Робеспьера, приведенныя мнѣнія и предположенія высказаны въ изслѣдованіяхъ о французской и римской адвокатурѣ. Проявляется желаніе: найдти въ общей картинѣ мѣсто для частнаго историческаго явленія. Дѣло сводится къ вопросу: есть ли адвокатура всемірное, космополитическое учрежденіе? Вотъ почему, и въ настоящемъ случаѣ, разсмотрѣнію новой адвокатуры можно предпослать изслѣдованіе о томъ-же предметѣ у древнихъ народовъ. Слѣдующій выпускъ будетъ посвященъ спеціальному изложенію исторіи французской адвокатуры.'См. Encyclopedieniethodique. «Jurisprudence». 1782.—Merlin, Repertoire universel et raisonne de jurisprudence, 4~eme edition. 1812.—Dupin, Encyclopedie du droit, 1842.—GreUet-Dumuzeau, Le barreau romain. Paris. 1851. — Cp. Dalloz,T∙ 1, p. 459: On no peut (!outer, meme en remontant і des temps presque fabuleux, que partout.., Ie barreau soit venu... se placer, ⅛ cθte de la justice сопіте une institution correlative etc. За-тѣмъ авгоръ указываетъ на судопроизводство у егиитднъ, персовъ и халдеевъ.
I.
востокъ.
Обратимся сначала къ Египту. Какія данныя представляетъ намъ гражданственность страны этой? Здѣсь ученый Дюпенъ смѣло предполагаетъ классъ людей, которые «помогали совѣтомъ, перомъ, а нерѣдко краснорѣчивымъ словомъ, не только частнымъ лицамъ, но и всему государству».
Отрывочныя свѣдѣнія о египетскомъ процессѣ опираются главнымъ образомъ на показаніяхъ Діодора. Лишь въ наше время, 'изученіе папирусовъ и памятниковъ искусства прибавляетъ нѣсколько новыхъ фактовъ къ матеріалу, доставленному древнимъ писателемъ. Что-же читаемъ мы у Діодора сицилійскаго? Верховный судъ, составленный фараонами изъ жрецовъ, имѣетъ характеръ постоянной комиссіи. Юстиція — гибкое и послушное орудіе въ рукахъ всесильной политической власти.
Письменное производство опредѣлено для разбора гражданскихъ и уголовныхъ дѣлъ. Словесныя пренія передъ судьями запрещены ДЛЯ самыхъ тяжущпхся. Уже изъ этого можно заключить, что въ египетскомъ судѣ не должно быть мѣста для адвокатовъ. Но дальнѣйшій текстъ Діодора вполнѣ подтверждаетъ то наблю- 1*
— 4 —
деніе, что закрытый и письменный процессъ трудно совмѣщается съ адвокатурой. Рѣшительно утверждаетъ умный грекъ, что египтяне не желали имѣть защитниковъ па судахъ своихъ. Рѣчи ораторовъ, по ихъ мнѣнію, скорѣе затемняютъ, чѣмъ уясняютъ дѣло. Обаяніе краснорѣчія и слезы подсудимыхъ мѣшаютъ истинѣ п ослабляютъ строгость закоповъ. Правосудіе выигрываетъ отъ трезваго и прямаго обсужденія каждаго дѣла *.
Что-жо скажутъ намъ новѣйшія изслѣдованія? Еще въ 40-хъ годахъ настоящаго столѣтія, заявлено предположеніе, будто европейскою династіею лагидовъ введена адвокатура въ Египтѣ. Но содержаніе папирусовъ, которые разобраны учеными, разъяснило сущность дѣла. Изъ перевода, сдѣланнаго Пейрономъ, видно, что въ царствованіе Птоломея Эвергета П-го дѣйствительно допускалась адвокатская защита,. Но па какихъ судахъ, въ какой формѣ и по какимъ дѣламъ? Тяжба, записанная въ туринскомъ папирусѣ, идетъ между воиномъ греческаго происхожденія и жрецомъ низшаго разряда. Дѣло о незаконномъ присвоеніи имущества разбирается особою коммиссіею изъ депутатовъ отъ военнаго сословія (всѣ съ греческими именами), подъ предсѣдательствомъ губернатора (номарха). За по- [1][2]
дачею прошенія и объясненіями сторонъ, выступаютъ защитники (’гоже греки — Филоклесъ и Дипонъ) и обмѣниваются письменными мнѣніями (мемуарами). Послѣ этого, судъ постановляетъ свое рѣшеніе. Присмотримся теперь къ другимъ, не менѣе любопытнымъ источникамъ'. Работы Деверіа и Шабаса знакомятъ съ судебными папирусами изъ эпохи Рамзеса III.
Здѣсь передъ нами уголовная коммиссія изъ военныхъ и придворныхъ сановниковъ, созванная царскимъ указомъ ио дѣлу объ оскорбленіи величества. Обвинительный актъ, написанный отъ лица самого фараона, опредѣляетъ смертную казнь для подсудимыхъ, прежде чѣмъ состоялся разборъ дѣла. «Развѣ преступленіе ихъ ле очевидно для меня; нусть-же погибнутъ смертію», заключаетъ царственный обвинитель. Процессъ ведется съ поспѣшностью, которая особенно изумляетъ, если сообразить важность дѣла. За опредѣленіемъ виновности каждаго изъ подсудимыхъ (между ними были женщины изъ царскаго гарема и иностранцы) слѣдуютъ въ судебномъ папирусѣ такія выражепія: «и былъ приведенъ къ судьямъ,—найденъ виновнымъ, преданъ казни». Члены суда, заподозренные въ спнсхождепіи, присуждаются къ казнямъ со всѣмъ семействомъ. А все это достаточно объясняетъ, почему въ процессѣ нѣтъ допроса свидѣтелей и адвокатской защиты.Такимъ образомъ, ни постоянные суды Мемфиса, Ѳивъ и Геліополя, ни чрезвычайныя коммиссіи не представляли, въ теченіе многихъ тысячелѣтій, никакихъ обезпеченій для подсудимаго. Защита, какъ исключеніе, допускалась по правилу объ особой подсудности, которое извѣстно пе одному египетскому своду. Немаловажную роль играетъ то обстоятельство, что, съ VI столѣтія до P. X., войска фараоновъ наби-
1 Ср. Journal Asiatique1Т. VI, р. 242. Здѣсь находится подстрочный переводі, туринскаго папируса, сдѣланный Деверіа и сведенный съ знаменитымъ папирусомъ Ли и Роллена (Lee an