ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАТУРЫ[1]

В 2004 году отечественной адвокатуре исполнилось 140 лет. В историческом плане она уходит своими корнями к Судебным уставам, принятым во время правления Александра II.

Отмечаемая дата дает весомый повод для того, чтобы бросить ретроспективный взгляд на большой и непростой путь, который прошла наша адвокатура.

Есть определенная закономерность в том, что крупные политические, в частности военно­политические события влекут за собой реформы государственных институтов. Так было и после поражения России в Крымской войне (1853 1856), которая продемонстрировала отставание тогдашней России от стран Западной Европы. Назрела потребность перемен во всех сферах государственного устройства. Эта идея буквально витала в воздухе.

К концу пятидесятых годов XIX века окончательно созрела мысль и о судебной реформе. Само время неумолимо выдвигало на первый план введение состязательного начала в судебном процессе. Встал вопрос о необходимости адвокатуры. Но в высших кругах российского самодержавного государства вольно или невольно проводились параллели с реалиями французской буржуазной революции 1789 года. В ту пору радикально настроенные юристы проявили себя как ярые противники монархии, последовательные носители и защитники республиканских идей. В этой связи не лишне напомнить, что знаменитый Робеспьер был адвокатом.

«Против адвокатуры, писал популярный в то время журнал «Русский вестник», сколько мы знаем, существует у нас нелепое предубеждение». Тем не менее журнал справедливо отмечал, что без нес реформа судопроизводства будет походить на дом, выстроенный без фундамента.

Даже после того как в 1863 году уже были обнародованы основные положения судебной реформы, наметившей введение адвокатуры, ученым мужам, анализировавшим роль адвокатуры в Англии, Германии и Франции, приходилось опровергать укоренившееся в умах госчиновников негативное мнение об адвокатуре.

Эти исторические подробности приведены для того, чтобы показать политическое предубеждение властей предержащих против адвокатуры, непонимание ее профессиональных задач, гуманитарного предназначения. Но потребность обновления тогдашней российской жизни, системы государственных институтов и общественных отношений объективно работала на реализацию идеи института адвокатуры независимо и даже вопреки чиновникам высокого ранга.

В итоге Государственный Совет пришел к выводу о необходимости создания Совета присяжных поверенных. Его функции па местах сводились «к первоначальному рассмотрению прошений лиц, желающих приписаться к числу поверенных». Последние утверждались в должности судом и назначались поверенными для ведения дел просителей, пользующихся «правом бедности».

Одновременно встал вопрос о соотношении статуса присяжного поверенного как чиновника судебного ведомства и выполнением им обязанностей адвоката. C одной стороны, поверенный не состоял на правительственной службе и посему не мог пользоваться соответствующими преимуществами. C другой - для привлечения юристов в ряды зарождавшегося адвокатского корпуса необходимо было наделить поверенных определенными правами...

Главнейшим же итогом словесных баталий и дискуссий в Государственном Совете и обществе следует считать вывод о переходе к обязательному участию адвокатуры в судебном процессе.

29 сентября 1862 года Александр II высочайше утвердил Основные Положения по судоустройству. 30 сентября того же года этот важный документ был опубликован в дополнении к «Сенатским ведомостям». В целом же утверждение и становление института присяжных поверенных на рубеже шестидесятых годов XIX века было безусловным шагом вперед в непростой истории формирования и развития российской адвокатуры.

Уже 20 ноября 1864 года на основании соответствующих статей (45 и 46) Положения о введении в действие Судебных уставов в Санкт-Петербурге был образован особый комитет. Его назначение - принятие и рассмотрение прошений лиц, изъявивших желание стать присяжными поверенными (по округу столичной судебной палаты).

Очень важно отмстить и другое. Тогда же в российском обществе и в профессиональной юридической среде пришли к осознанию необходимости создания корпоративного сообщества адвокатов. То есть, по тогдашнему разумению, объединения единомышленников - людей «честных, получивших непременно высшее образование, и, если возможно, имеющих известное положение в обществе, которые были бы совершенно гарантированы от произвола не только администрации, но и судей».

Оценивая сегодня судебную реформу 1864 года, важно отметить, что при всей ее ограниченности она существенно подвинула Россию вперед по пути соблюдения и защиты прав человека. «Нельзя сказать, - писал В.Д. Спасович о русском государстве того времени, - чтобы оно вдруг сделалось правовым, но было решено, что оно должно сделаться правовым».

Разумеется, если сравнивать с передовыми странами Запада, царская Россия и в пореформенное время являла собой государство бесправия и произвола. Но после того как стало известно о масштабах сталинского беззакония, традиционный взгляд на самовластие царизма было бы уместно скорректировать. Видный адвокат начала XX века С.Е. Кальманович в 1934 году высказался о царских временах так: «Нужно быть справедливым и в отношении царей. Законы все-таки были, но их не исполняли».

Но как бы там ни было, адвокатура в царской России противодействовала беззаконию на почве реально существовавшей тогда законности. «Жестокие суды часто притягивали закон «за уши», - вспоминал адвокат В.В. Берепштам. - Мы же боролись с ними их собственным оружием, их же законом, всегда помня, что клин вышибают клином». Только потому адвокатура тогда и выстояла, выжила как таковая.

Даже уставами 1864 года царизм старался как мог придавить нарождающуюся адвокатуру. А в дальнейшем, из года в год, он продолжал притеснять ее неутомимым

преследованием. Понятно, что в самодержавной стране адвокатура как правовой институт нс могла иметь полноценной свободы слова и дела. Ona с момента зарождения была поставлена в такие условия, которые заведомо парализовывали ее политическую активность и ущемляли юридически.

Вспомним хотя бы, что по уставам 1864 года и последующим разъяснениям Сената адвокатура была отстранена от участия в предварительном следствии. И вообще она допускалась к изучению дела только перед самым началом судебного разбирательства, уже после составления обвинительного акта.

И тем не менее царская власть считала, что Судебные уставы 1864 года слишком многое позволяют адвокатам. В 70-90-е годы царизм приложил большие усилия к тому, чтобы еще сильнее законодательно ограничить права адвокатуры, свести к нулю ее способность фрондировать против власти. Вплоть до 1917 года царский сыск держал чуть ли не всю адвокатскую корпорацию, включая ее корифеев, под своим недремлющим оком, подводя самых недовольных под свой карающий меч.

А потом... Потом открылась новая страница в истории адвокатуры. О ней уместно сказать словами видною отечественного историка В.О. Ключевскою: «Российской истории свойственна чрезвычайная повторяемость».

Грянул 1917 год. Наступила эпоха, когда законность была заменена «революционной целесообразностью», а применение чрезвычайных мер превратилось в норму утіравления обществом. Захватив власть, большевики уничтожили основы права. В соответствии с Декретом о суде №1 от 24 ноября 1917 года были упразднены суд, присяжная и частная адвокатура.

В 1917-1922 годах уголовную ответственность и правила судопроизводства устанавливали нс только высшие органы государственной власти, но и органы управления на местах, суды, а то и непосредственно население. Широко применялась внесудебная расправа. Новым источником права сделалось «революционное правосудие». Произвол стал государственной политикой.

Что же касается адвокатов, то В.И. Ленин писал о них в 1920 году: «Мы разрушили в России, и правильно сделали, что разрушили, буржуазную адвокатуру». Вождь большевиков призывал брать адвокатов в «ежовые рукавицы, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает». Ленинский подход к адвокатам давал о себе знать все годы советского режима.

Чтобы соблюсти видимость законности, В ЦП К по указанию Ленина издал Положение о народном суде, которое предусматривало создание коллегий правозащитников.

5 июля 1922 года в соответствии с постановлением ВЦИК от 26 мая 1922 года «Об адвокатуре» НКЮ РСФСР утвердил Положение о коллегии защитников. В нем была предусмотрена зависимость коллегии от государственных органов. Коллегии образовывались при губернских отделах юстиции. Жалкое положение коллегий адвокатов в советских условиях не было случайностью. Без адвокатуры, как известно, нет правосудия. Организация коллегий защитников была ширмой, чтобы создать хоть какую- то видимость правосудия.

И в дальнейшем реформирование адвокатуры происходило скачками, с разной степенью интенсивности и изменениями курса. Но главным оставалось удаление из состава коллегий

«подозрительных лиц», ограничение права обвиняемого на защиту. Не оказание юридической помощи, а укрепление противоправного режима ставилось во главу угла. Адвокату вменялось в обязанность не доказывать в суде невиновность своего подзащитного, а только робко просить быть снисходительнее к нему. Как правило, без особого успеха.

Но и в этих жесточайших условиях за деятельностью адвокатуры осуществлялся неусыпный надзор. Государственные органы проводили регулярные проверки, требовали отчетов, присутствовали на общих собраниях, конференциях и заседаниях президиумов адвокатских коллегий. По отношению к адвокатам постоянно проводились «чистки» и другие насильственные акции.

Судьи и прокуроры проявляли нетерпимое отношение к адвокатам. Их считали представителями буржуазного мира, который в советской стране подлежит уничтожению. C точки зрения судей и прокуроров адвокаты не заслуживали доверия, поскольку мешали скорой расправе над подсудимыми, вынуждали «тратить время» на формальные процедуры.

C помощью чисток и репрессий по отношению к адвокатам уничтожались добрые традиции российской адвокатуры. В конце 1938 года НКЮ выпустил директиву «О работе коллегий защитников», которая закрепляла статус адвокатских образований как верноподданнических советских учреждений. Было принято Положение об адвокатуре СССР от 16 августа 1939 і ода, затем Закон «Об адвокатуре в СССР» от 30 ноября 1979 і ода и, наконец, Положение об адвокатуре РСФСР от 20 ноября 1980 года. Ими детализировался правовой статус отечественной адвокатуры, уточнялись требования к этому институту, создавалась некоторая видимость расширения компетенции органов самоуправления адвокатурой. По общая тенденция, связанная с подчинением адвокатуры государственному контролю, сохранялась.

История русской адвокатуры - это история ее самоутверждения как автономного образования, независимого от государственной власти.

О независимости адвокатуры можно судить с точки зрения ее возможностей самостоятельно решать вопросы внутренней жизни и характера отношений с сопредельными государственными и общественными институтами. Показателями независимости в этих случаях являются объем полномочий органов самоуправления адвокатуры в решении внутренних корпоративных вопросов и пределы ограничения их методами «внешнего контроля», т.с. органами государственной власти. Вопросы независимости адвоката касаются в основном условий т.н. адвокатской деятельности и заложены преимущественно в процессуальном законодательстве и условиях ограждения профессиональной тайны.

В истории отечественной адвокатуры, как, впрочем, и адвокатуры зарубежной, нас привлекают пути ее становления и самоутверждения как института гражданского общества. Хотя общие тенденции развития цивилизации европейского типа дают основания для прослеживания сходных характеристик одноименных институтов, известная национальная их самобытность сохраняется. И даже нарастающие процессы глобализации в праве пока их не устранили. Это обнадеживает плодотворность поисков оптимальных решений в духе сравнительного правоведения. Опыт поколений людей, разделенных национальными и государственными барьерами, сохраняет (пока!) свою непреходящую ценность.

Организационной формой объединения комплектовавшегося сословия адвокатов в процессе либеральных реформ 60-х годов XIX века стали советы присяжных поверенных.

Характер их связей с администрацией, их функции и условия деятельности как корпоративных объединений дают представление о пределах независимости адвокатуры, начиная от ее истоков.

Советы присяжных поверенных создавались при окружных судах и работали под их контролем. Решения Совета о наложении взысканий на присяжных поверенных либо об освобождении от них сообщались прокурору для контроля. Любые решения совета присяжных могли быть обжалованы заинтересованными лицами либо прокурором в Судебную палату окружного суда, решение которой было окончательным (ст. ст. 370, 376, 377 Учреждения судебных установлений 1864 года), Однако в большинстве российских губерний советы присяжных нс были созданы. «Где нет совета присяжных поверенных или отделения оного, там права и обязанности его принадлежат местному окружному суду» (ст.378). О том, насколько контроль деятельности совета присяжных поверенных со стороны судебной и прокурорской власти был жестким, свидетельствует факт привлечения к уголовной ответственности и осуждения к лишению свободы группы присяжных поверенных Петербурга за то, что они инициировали решение собрания присяжных в поддержку защитников Менделя Бейлиса, необоснованно обвинявшегося в ритуальном убийстве украинского мальчика (1913- 1914)^[2].

После упразднения адвокатуры большевиками правозаступники работали под контролем революционных трибуналов и Советов рабоче-крестьянских депутатов. Несколько позже государство руководило адвокатурой через Наркомюст, который волен был увольнять неугодных адвокатов. Положением об адвокатуре РСФСР 1939 года, а затем и Положением 1980 года общее руководство и контроль деятельности адвокатуры были возложены на Министерство юстиции РСФСР, советы министров автономных республик, исполкомы краевых и областных Советов. Эти органы исполнительной власти были уполномочены контролировать соблюдение коллегиями адвокатов законов, устанавливать порядок оказания адвокатами юридической помощи, заслушивать сообщения председателей президиумов коллегий адвокатов о работе коллегий, издавать инструкции и методические рекомендации по вопросам деятельности адвокатов, осуществлять иные полномочия, связанные с общим руководством адвокатурой. Ими рассматривались жалобы адвокатов на постановления президиумов коллегии о наложении дисциплинарного взыскания. Минюсту принадлежало право контроля численности коллегий адвокатов, определения форм статистической отчетности адвокатуры, установление порядка оплаты различных видов правовой помощи и пр. Особым вниманием со стороны государства пользовался вопрос кадрового состава адвокатуры. «О каждом приеме в члены коллегии адвокатов президиум коллегии в семидневный срок доводит до сведения Совета Министров автономной республики, исполнительного комитета краевого, областного, Московского, Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся». Последние «в течение месяца со дня сообщения о приеме нового члена в коллегию адвокатов вправе отчислить вновь принятого» (ст. 11 Положения об адвокатуре РСФСР 1962г.). Положение об адвокатуре РСФСР 1980 года этой нормы не содержало, однако это не исключало возможности органов государственного руководства влиять на состав адвокатуры. Государственный

контроль деятельности адвокатуры дополнялся партийным руководством, без одобрения которого нс решались вопросы подбора руководящих кадров в коллегиях.

Вместе с тем независимость адвокатуры имеет свои пределы и это следует отчетливо осознавать в поисках путей се преобразования в «сильную адвокатуру», способную эффективно реализовать свою правозащитную миссию.

Да, адвокат при выполнении функций защитника в уголовном процессе должен быть индивидуальным носителем совокупности прав и обязанностей, возложенных на него соответствующим законодательством. Никто не вправе оказывать на него давление, требовать подчинения и готовности выполнять волю какого-то чиновника или представителя тех или иных властных структур.

Однако адвокатура как институт не может быть независима от государства в той сфере, в которой контроль законодательством возложен на государство и его органы. Так Министерство юстиции как орган государства наделено правом осуществлять контроль за соблюдением коллегиями адвокатов законодательства об адвокатуре. Например, в части использования денежных средств, выделяемых на оплату юридической помощи, оказываемой адвокатами но назначению следствия, суда и прокуратуры. Кто может сказать, что адвокатура здесь независима? Если деньги поступают из бюджета, значит, государство обязано контролировать их использование. И нс следует воспринимать это как нарушение нашего суверенитета. Рассмотрим и друтой пример - ведение реестра коллегий адвокатов в субъектах Федерации. В данном случае контроль государства уместен и оправдан. Разумеется, речь не может идти о мелочной опеке адвокатов. Имеются в виду только те сферы, где пересекаются интересы адвокатуры и государства, где существует их тесная взаимная зависимость. Расхожая идея борьбы за неограниченную независимость адвокатуры как средства повышения се роли и влияния на новом этапе политического и общественного развития России представляется утопичной, ибо адвокатура живет и действует в определенном государстве, подчиняясь его законам.

Канула в небытие советская власть со всеми присущими ей атрибутами подавления свобод, элементарных норм права, ірозным партийным диктатом во всех сферах человеческой деятельности. Казалось бы, в новых условиях адвокатуре открыты все пути: равняйся на лучшие мировые образцы, на славные традиции зачинателей адвокатского сообщества в России и беспрепятственно защищай интересы доверившихся тебе людей.

К сожалению, не все оказалось так просто. Привычка находиться в подчиненном положении еще долго опутывала сознание наших коллег, связывала их по рукам и ногам, мешала самоорганизоваться на единых структурных, профессиональных и этических началах.

Судебно-правовая реформа 90-х годов XX столетия со всей остротой выдвинула задачу реформирования российской адвокатуры с ориентацией на демократические принципы независимости, корпоративности, адвокатской тайны, строгого следования принципу законности в своей деятельности. За это десятилетие было создано около трех десятков вариантов проекта нового закона. Они исходили от Минюста, адвокатских коллективов, отдельных адвокатов и представителей науки. Обсуждение концептуальных положений предлагаемых проектов приобрело характер острых дискуссий в печати. Ниже я остановлюсь на многих спорных вопросах, и как участник дискуссий, и как соавтор итогового законопроекта, и как депутат Государственной думы, отрабатывавший текст закона и докладывавший его в третьем, основном, чтении, на заседании Государственной думы.

Закон был принят Государственной думой 26 апреля 2002 года. Это был ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Но еще задолго до его принятия в период судебной реформы 1958-1960 годов и на протяжении 90-х годов действовали законодательные акты, расширявшие поле деятельности адвокатуры и права адвокатов. Было бы несправедливо не напомнить о них.

2.